При моем появлении включились ночники, освещая лежащие на прикроватных столиках вещи. Со стороны Бати книгу «Вархаммер 40000», а со стороны Папочки свежий номер «Vogue» и бутылку антисептика для рук. Глядя на это можно было подумать, что один из моих отцов начитанный интеллектуал, а второй ветреный модник. И в детстве я тоже думал, что любая толстая книга, это классика. Но когда начал сам читать, быстро понял разницу. Папочка не любит бумажные издания и никогда не читает одну книгу за раз. У него дорогущая электронная читалка, и в ней сотни томов «его любимого». В хорошем настроении он любит уткнуться в Толкиена. В дождь предпочитает сидеть у большого окна с бокалом Мерло, почитывая Гумилева или Мандельштама. Для нравственного чтения у нас есть Ветхий Завет в бумажном варианте, но у него свой, оцифрованный. Любимые сказки моего детства тоже Папочкина заслуга. В будни же его полностью захватывает наука, и после ужина он обычно просматривает медицинскую рассылку.

Отек у Алеши на коленке не спал. Сидел он с трудом, а ходить не мог. Прогулка явно не пошла ему на пользу. Я помог ему выбраться из душевой кабины, и вытереться. Вся моя одежда была мальчику велика, но на чердаке ещё оставалось кое-что из вещей, милых сердцу родителей. Пижамы там не было, а вот мои старые джинсы и пара футболок, отложенные Папочкой на благотворительность, я нашел в коробке с надписью «Вовка. Разное». Мешковатый ассиметричный свитер с капюшоном, последний писк моды времен моего пубертата, лежал на самом дне. Теперь пора было подумать о пропитании. Я распахнул «холодильник №1», и уставился в его сияющие недра. Только не надо думать, что холодильник, как и пылесос, носит у нас в доме какое-то имя. Пылесос, он как щенок. Почти что член семьи. А холодильников у нас четыре. Последний стоит в подвале и в нем колотый лед в мешках. На случай перелома, пореза или огнестрельного ранения. Маловероятно, что кого-то из нас подстрелят, но огнестрел в памятке на белой бочине агрегата указан одним из первых.

Холодильник №3 тоже стоит в подвале, рядом с винным шкафом, и набит замороженными овощами и мясом. Это на случай ледяного апокалипсиса, который происходит в нашем поселке каждый Новый Год. Дождь и снег в наших краях могут идти одновременно, а утренние морозы никто при этом не отменяет. Дороги нередко покрыты ледяной коркой. В новогодние каникулы, когда большая часть местных жителей улетает в теплые края, сюда перестает забредать снегоуборочная техника. Мусор тоже не вывозят, если специально не заказывать машину. В общем, с тех пор, как Батя однажды забыл это сделать, у нас появился «третий» холодильник со стратегическим запасом. Хотя еда в доме была и без половины мертвой коровы. У нас кладовка почти половину подвала занимает. А хранящейся в нем картошкой можно засеять три футбольных поля. Интересно, у всех петербуржцев на генетическом уровне существуют страх повторения блокады, или только у Папочки?

Агрегат №2 это аптечный шкаф. Он находится у родителей в спальне, и Батя много лет борется за право хранить в нем пиво. Здесь есть все для лечения небольшой армии прокаженных. Шприцы, медицинские маски, бахилы и прочие товары длительного хранения тоже находятся в спальне, в специальном шкафу рядом с оружейным сейфом. У нормальных людей оружие хранится в кабинете, сарае или прихожей. Но Батя считает, что это неправильно. Оружие должно быть там, где спит его хозяин. По той же причине у нас во всех спальнях тревожные кнопки. Не знаю, правда, зачем. В поселке пультовая охрана. Если кто-то вломится в дом, милиция приедет минуты через три. Да и кто попрется воровать в такую даль? Последняя семейная драка была лет десять назад в деревне, а «местные» живут тихо.

Алеша оказался удивительно непритязателен в плане еды. Готовлю я паршиво, но на яичницу с беконом меня обычно хватает. У нас по части кулинарии главный полиглот это Папочка. Батя только стейки и шашлыки хорошо жарит, а Елисей Святославович не мыслит своей жизни без свежих приправ и трех видом перца, печеных омаров по праздникам и фаршированной стерляди на Новый Год. Суши он крутит через день, а под хорошее вино готов потратить половину выходного на какой-нибудь «тартар из лосося». Домработница, покрытая татуировками по самые гланды баба Стефания, его кулинарных вкусов удовлетворить не в состоянии. Поэтому она приезжает два раза в неделю. Так, ванные помыть, убраться там, где обычно застревает пылесос Павлик. Вещи по шкафам разложить после стирки. Мы все это могли бы делать сами, но среди местных принято держать домработницу, а мы просто не отстаем. И, к счастью, сегодня у неё выходной. Почувствовав себя полноценным хозяином, я накрыл на стол, разложил салфетки, как Папочка любит, и приборы. Царевич в гостях все-таки. Дома он, наверное, видел сервировку и получше, но не кривился. Ел аккуратно и быстро. И когда я уже подумал, что одной яичницы ему не хватит, далеко, у входной двери пискнуло. Послышались тяжелые шаги, и шуршание Павлика.

Я поднял голову от своей тарелки, и встретился взглядом с Батей.

Батя

Батя был чем-то обеспокоен. В такие моменты у него лицо становится особенно жестким. Хотя, он всегда немного напряженный. Работа у него такая. На секунду мне показалось, что он меня не узнал. В животе как будто взорвалось что-то. Вот оно, изменение в моей жизни! Я молча уставился на него, пытаясь запомнить. Быть может, мы в последний раз вот так рядом находимся. Как же я буду скучать по нему! По его привычке расстегивать в машине тугой воротник кителя. По тому, как он, пренебрегая уставом, держит руки в карманах своих серых галифе. Как стоит, чуть склонив голову, отчего кажется, что он зол, и ищет место, куда бы ударить. По его манере говорить тихо и угрожающе, даже когда он извиняется или шутит. Даже по его пренебрежительному: «Не ссы! Все решим!»

Папочка как-то показывал мне свой дембельский альбом. Батя с тех пор почти не изменился. Да, постарел. Трудно оставаться свежим двадцатилетним юнцом, когда переваливает за пятьдесят. Но после реформы милиции подтянутых и моложавых старичков, вроде Бати, стало полно. Милиционеров много не нужно. Зачем людьми рисковать, когда везде камеры? У оставшихся после сокращения сотрудников зарплаты стали высокие, а профессия мгновенно вышла в разряд элитных. Не как медицина, но все равно очень престижно. Но и требуют с милиционера по полной. Тут и физуха, и нравственность.