настойчивость корреспондента «Правды» привела к вскрытию этой преступной группы. Выяснилось, что руководители крайкома с самого начала были настроены против политики Сталина, поощряли кулацкие восстания против политики коллективизации. После этого Журавлев вместе с арестованными и их показаниями выехал в столицу, где его принял новый глава IV (Секретно-политического) отдела ГУГБ НКВД Михаил Литвин.27 Тут и начинается затирание важных деталей следствия.

Литвин поставил под сомнение собранные показания на Голощекина и Постышева, обвинил Журавлева в подтасовке показаний, нарушении методов следствия и отстранил его от ведения следствия. Журавлев настаивал на своей правоте и достоверности своих показаний. Эти показания арестованных не были приняты во внимание и они отказались от них. ЦК тогда так и не узнало о материалах против Голощекина и Постышева. Литвин разумеется, действовал не по своей инициативе, он прикрывал важную фигуру Постышева из группы правых, выше которой по структуре был только центр правых, то есть Ежов и Евдокимов. Голощекин также был очень близок к Ежову, во время работы в Казахстане в 1925 г. Ежов жил у Голощекина в квартире и имел с ним педерастийную связь. Этот факт помогает объяснить, как легко потом Федор Конар мог завербовать для работы на Польшу, педерастийная связь хотя и не была тогда противозаконна, но считалась аморальным поступком.

Между тем, Красноярский край после проведенной чистки нуждался в новом руководстве. 21 июля открылся VII пленум крайкома, на который от ЦК приехали член Комиссии Партийного контроля ЦК ВКП (б), секретарь партколлегии ЦК Матвей Шкирятов и партийный работник Ленинграда Сергей Соболев, до этого заведующий отделом Ленгоркома. Если Шкирятов был честным, стойким сталинистом, то Соболев был очередным двурушником, право-троцкистом. Но именно он должен был возглавить крайком.

Тем не менее, установку по чистке ему пришлось выполнять. Выступая на пленуме, Соболев прямо заявил: «Между собой сговорились троцкисты, зиновьевцы, бухаринцы, рыковцы, эсеры, шпионы, японо-германские фашисты и кулацкие партизаны. Они напоминают змей в мешке, но их невозможно отличить друг от друга. В Красноярске враги проникли на руководящие посты и поставили важный край под удар. Они разложили партийную организацию: одних – подкупив, других – подпоив, а третьих – заманив должностью. Даже на обувной фабрике „Спартак“ подпольщики из крайкома готовили забастовку, лишив работников сырья и заработной платы».28

Далее обсуждались многочисленные негативные характеристики низложенного руководства крайкома, от предательства до банального пьянства. Впрочем, многие из тех, кто был на пленуме, еще вчера выслуживались перед врагами и входили в их заговорщические организации. 24 июля был арестован председатель крайисполкома Иосиф Рещиков, его этапировали в столицу. Последующая чистка привела к отстранению от работы 38 первых и 14 вторых секретарей райкомов. Из этого числа 31 были обвинены во вредительстве.29

Сам бывший первый секретарь Акулинушкин стал давать показания лишь в августе, он сказал, кто привлек его на сторону заговорщической организации, это был Мендель Хатаевич, который был близок с Павлом Постышевым. Хатаевич рекомендовал использовать правые кадры с Украины, после чего из Одессы в Красноярск отправился «десант» правых. Кроме того, кадры ему присылал глава Восточного сибкрайкома Разумов, 25 правых приехали в Иркутск, среди них был Голюдов, ранее возглавлявший оргбюро партии по Чите. Тот же Хатаевич указал на необходимые методы конспирации, например низовые члены вредительских групп на заводах или райкомах не должны были знать, что сам первый секретарь стоит во главе их организации.

Эта организация развернула масштабное вредительство во всех сферах, в сельском хозяйстве специально составлялись дефектные планы, привозились плохие семена, распространяли инфекцию среди скота, срывали ремонт сельхозтехники. В промышленности поощряли строительство предприятий без профильного плана, как это было с «Красмашвагонстрой», разваливали стахановское движение.

Чистка прошла в Западной области, это было огромное административно-территориальное образование, в которое входили территории нынешних Смоленской, Брянской и Калужской губерний, Тверской областей. В течение долгих семи лет с 1929 г. по июнь 1937 г. ею управлял Иван Румянцев, в области он обладал огромным авторитетом, существовал его культ личности. За огромной дымовой завесой работал член группы правых, которых входил в большую контрреволюционную организацию. В местную ячейку правых входили и другие руководители области: второй секретарь А. Шильман, глава исполкома облсовета Г. Ракитов (Рабинович). УНКВД возглавлял Семен Гендин, он и прикрывал группу правых в области. В середине мая его сменил Василий Каруцкий, также от правых.

Сначала 14 июня был арестован второй секретарь Аким Шильман. Следом Румянцев был вызван в Москву и там арестован 17 июня. Вместо него в область поехал Лазарь Каганович и Демьян Короточенко, который должен был возглавить обком. Каганович после того, Как изрядно погромил врага в Ярославле на пленуме 10 июня, вернулся в Москву, отметившись в журнале посещений кабинета Сталина 11 и 16 июня, приехал в Смоленск 18 июня. Короточенко, был ранее был 2-м секретарем Московского горкома ВКП (б), протеже явного, неразоблаченного врага Н. Хрущева. Биография Короточенко указывает на его близость с Хрущевым, что оставляет немного шансов на то, что он был честным человеком. После их приезда и открытия пленума Запобкома, местный партийный актив поставили перед фактом вскрытой измены.

Чистка в Омской области

Омскую область после ее создания из части Обско-Иртышской области возглавил бывший главный кадровик ОГПУ и член партконтроля ЦК ВКП (б) Дмитрий Булатов, двурушник, право-троцкист. Когда то в Туруханском крае он отбывал ссылку вместе с Я. Свердловым и И. Сталиным. Он под видом борьбы с врагами начал проводить чистку, в ходе которой до 1937 г. было исключено из партии 10% коммунистов. Это был подрыв местного партийного отделения и настраивало людей против власти. Уже в июне 1936 г. пленум ЦК осудил массовое исключение из партии, требуя пересмотреть процесс, серьезно отнестись к апелляциям, после этого 24,5% исключенных были восстановлены в партии.

После начала больших чисток Булатов стремился сдерживать разгром вражеских кадров, Сталин сделал замечание на июньском пленуме ЦК: «Омская областная партийная организация слабо корчует остатки белогвардейщины и троцкистско-бухаринских бандитов».30 После этого Булатов вынужден был приносить в жертву своих сообщников, на которых имелись материалы. Были сняты с должности и арестованы: председатель облисполкома С. С. Кондратьев, секретарь Тарского окружкома партии Ф. Карклин, заведующий сельхозотделом А. Горбунов. Это был лишь срез макушки, за ними следовали чистки в отделах обкома, райкомах, горкомах. Из пленума обкома было исключено 22 из 65 членов. Число арестованных перевалило за сотни. Но это уже не могло спасти самого Булатова, на которого собрали достаточно материалов в ЦК и НКВД.

29 сентября в «Правде» вышла разгромная статья о руководстве Омского обкома: «Омская Партийная организация давно уже не доверяла заведующему областным земельным управлением Дмитриеву. Около года орудовал Дмитриев в сельском хозяйстве области. Он не только ликвидировал последствий вредительств! своего предшественника, врага народа Подгайпа, но и сам разваливал работу – засорял аппарат земельных органов классом чуждыми людьми, давал им антипартийные директивы, покрывал их преступления. Жуляки и проходимцы, троцкистские предатели изо дня в день на глазах у обкома партия творили свое контрреволюционное дело, подрывали производственную мощь колхозов, наносили огромный урон животноводству. Несмотря на небывало высокий урожай трав, план заготовок сена в области выполнен лишь на 70 процентов, а силоса – на 50 процентов. О вредительских делах Дмитриева давно говорят в Омске. Но враг пользовался неизменной защитой и покровительством секретаря обкома тол. Булатом. Много раз на партийных собраниях коммунисты присутствии тов. Булатова разоблачали Дмитриева, доказывали, что этот кулацкий сынок открыто работает рука об руку враги народа.

На областной партийной конференции лучшие люди областной организации решительно отводили кандидатуру Дмитриева, но топ. Булатов после неоднократных выступлений добился своего – Дмитриева выбрали в члены обкома, а по том и в бюро обкома. Только в конце августа враг был разоблачен, через голову обкома. Случайной ли оказалась политическая слепота обкома партия? Нет, к сожалению, это единичный случай. Партийная организация знает, каким доверием Булатова пользовался бухаринский последыш Голосов – заведующий отделом науки и школы