- В пределах нормы, думаю.

- Ну и прекрасно. То, что надо как раз.

- Да нет, от ревности, думаю, не надо, лучше от курения.

- Вы не поняли. Я спрашиваю, не ревнив ли, потому что, если не ревнив, вы бы могли сослаться на знакомство: ваш одноклассник, ваш старый школьный товарищ - высококвалифицированный психотерапевт, он готов помочь вашему мужу бросить курить... понимаете?., и устраивает через меня, или неважно как, в наш центр. Тут важно, чтобы сработал фактор знакомства, фактор исключительной возможности... Не по газетному объявлению, а по рекомендации специалиста. Нет, еще лучше: по протекции специалиста... Это действеннее.

- Боюсь, он не пойдет. Вы не знаете его. Скажет, что с него хватит, у него уже абонемент на пиявок...

- А! Он пиявками лечится? Давно?

- Нет, только начал.

- Так и хорошо! Пиявки не переносят никотин. И алкоголь, кстати. Объясните ему, что если он откажется от курения, пиявки будут лучше присасываться... Тут все связано. Понимаете?

– Я попробую, - сказала Дина.

Что касается мух, Франсуаза, их здесь практически нет. Это внизу, на равнинной Индии, говорят, господствуют мухи. Помимо аэропорта, где мы должны были сделать пересадку на самолет в Лех, никакой равнинной Индии мы не видели. Ладно, не придирайся к словам, - что значит должны? Ну если должны, так и сделали, как должны. А как же иначе? В горах, сказал Командор, солнце любую заразу убьет. Можно не бояться поймать инфекцию. Туг, я думаю, даже мухи стерильные. Видел я их лишь в торговых рядах - сидели на шее. На баранине. Знаешь, у меня вновь появился аппетит. Ты не представляешь, как здесь вкусно готовят.

Вот уже два дня, как ты меня покинула, и три дня, как я в Гималаях.

Не просто в Индии, а в Гималаях.

Но и в Индии - просто или не просто - мы те же три дня, потому что в первый же день улетели в Гималаи, именно в Лех, в Малый Тибет. Малый он или большой не так важно, Тибет и есть Тибет. Я, кажется, об этом уже говорил. Или нет? А впрочем, не важно.

Прекрасно знаю, что ты никуда не денешься и скоро вернешься.

Продолжаю обращаться к тебе напрямую, но, боюсь, как бы ты ни возомнила о себе что-нибудь чрезвычайное. Конечно, это я не от хорошей жизни, но только не подумай, что жизнь моя без тебя становится невыносимой. Да ведь ты сама знаешь прекрасно, почему ты ушла. Сказать почему? Думаешь, я не понял? Тебя вытеснила горная болезнь. Иначе сказать, гипоксия. Вот и весь ответ. Все очень и очень просто. Не перенесла присутствия горняшки. Или есть возражения?

Одного не понимаю: почему я должен таскать твою подушку, ортопедическую? Может быть, выкинуть?

Не хочу расстраивать, но вспоминаю тебя эти дни не часто. Во-первых, общие впечатления, достаточно сильные, - все мною увиденное и переживаемое бьет по мозгам. Во-вторых, опять же она, гипоксия. Так что, извини, не до тебя мне было, Франсуаза.

Полагаю, у тебя нет причин огорчаться. Ты должна быть довольна уже тем, что удачно изводила меня в Дели, если я еще не говорил об этом. Помнишь, когда, обменяв в аэропорту валюту (1$ = 46 рупий) , мы все взялись за рюкзаки? Я довольно ловко, но не без страха перед тобой, напялил свой рюкзачище, и ты, как следовало ожидать, немедленно показала характер. Я едва дошел до выхода, Франсуаза. По бокам стояли с табличками типа «мистер такой-то» многочисленные встречающие, но встречали, понятно, не нас, и многие из них были в тюрбанах. Сикхи, сказал Командор. А я подумал, что мне не до них!.. подумаешь, сикхи! - и был, конечно, неправ. Знаешь ли, Индия это Индия, и она поинтереснее будет, чем твои выкрутасы, хотя, допускаю, ты тоже была способна подумать: Индия, это дескать Индия, и она куда интересней, чем мой Адмиралов, - вот и хорошо, вот и договорились - это ты на нее от меня отвлеклась, а вовсе не я от тебя. А мне безразлично, что думаешь ты. Над нами кружили какие-то хищные птицы. Ястребы, что ли? Их в том Дели, как чаек у нас... А через два часа самолет сюда - в Ладакх, в Малый Тибет.

Или ты думаешь, я попал сюда другим путем? Скажи, каким. Я посмеюсь.

А то вместе мы давно с тобой не смеялись.

Уже по моему бодрому тону ты наверняка догадалась, что те полегчало. В городе Jlexe на четырехкилометровой почти высоте жить можно вполне. Я тебе уже сказал про аппетит? Так вот, он у меня появился. Акклиматизация проходит успешно. И не только у меня, у всех у нас - и у Любы, и у Командора, и у нашего с тобою биографа. Трех дней - выше горла на дело такое. Завтра прокатимся по монастырям, послезавтра маханем на священное озеро Пангонг, а там дорожный перевал свыше пяти километров.

Завтра, вчера. Позавчера, послезавтра.

На самом деле здесь что-то творится со временем. Ощущаю сплошное сегодня.

Бродили по городу весь день.

Ну да, Лех. Это Лех. А во времена трансгималайской экспедиции (и раньше) называли по-русски: Ле.

Нищих, не думай, немного, почти нет.

Плоские крыши. Горы как будто проросли домами-коробками.

Низкорослые коровы, пасущиеся на помойках. С раскинутыми лапами собаки, спящие в дорожной пыли. Вода, бурлящая в канавах вдоль улиц. Узкие проулки-проходы. Ступени вверх, ступени вниз.

Ступы. Нет, Франсуаза, к Бабе Яге они отношения не имеют. Это сакральные сооружения. По форме что-то среднее между пирамидами и обелисками. Их тут несметное число. Символы. Не буду врать, чего, но не ошибусь, если скажу, что всего Мироздания. Типа того. Или тебе этого мало?

Самая большая - размером с дворец и расположена на горе. А есть и такие, что мне по колено. Видел я их.

Сакральные сооружения соседствуют с атрибутами светскости.

Вывески, извещающие на своеобразном английском об исключительных достоинствах ресторанов, салонов красоты, гостиниц и о запрете под страхом крупного штрафа (100, и не рупий, а $$ - значит, относится к иностранцам) уринировать на улицах города.

Пустые пространства королевского дворца (к нему еще надо суметь подняться), дверные проемы в пустоту помещений, там темнота, и мы жалеем, что не взяли фонарики.

Первые этажи главных улиц города - торговые лавки. Хозяева зазывают к себе, безошибочно выбирая нужный язык. В нас они сразу распознают русских. Сначала выкрикивают: «Привет!» На ответный привет следует «Как дела?» Услышав (или не услышав) русское «хорошо», произносят главное: «Заходи - посмотришь!»

Нам с тобой, Франсуаза, не довелось побывать в Египте, но Люба сказала, что там то же самое. Там, сказала Люба, торговцы сразу выдают весь запас русских слов и выражений, - знойным летом будто бы можно услышать «С Новым годом!», - но в Лехе с Новым годом нас никто не поздравил.

Если вступить в разговор с хозяином лавки, он перейдет на английский и немедленно сообщит, что у него много русских друзей. Он скажет, что приехал с Гоа, - и это сообщение как сертификат: все знают, что Гоа едва ли не русская колония.