короля. Та же история: Дания владела Эстонией, а Годунов давно ее заприметил. Датчане тоже, видимо, хотели иметь в союзниках Россию в борьбе против Швеции — всех все устраивало. Иоганн — Ганс — даже согласился переехать в Россию и жить здесь. Будучи удельным князем, он учил русский, готовился к переходу в православие. Все были в восторге от принца — красавца, умницы (кроме Ксении, которая его не видела вблизи — только издалека). Принц же Ксению не видел, но явно слышал о ее несказанной красоте и, если верить Массе, видел ее портрет, сделанный ювелиром Яковом Ганом и привезенный в Копенгаген. Свадьбу назначили на зиму. Почти поженились, но аккурат в конце октября Иоганн после нескольких дней в горячке отдал Богу душу. Карамзин писал об этом так: «Гроб везли на колеснице, под тремя черными знаменами, с гербом Дании, Мекленбургским и Голштейнским; на обеих сторонах шли воины Царской дружины, опустив вниз острие своих копий; за колесницею — бояре, сановники и граждане — до слободы Немецкой, где в новой церкви Аугсбургского исповедания схоронили тело Иоганново в присутствии Московских Вельмож, которые плакали вместе с Датчанами, хотя и не разумели умилительной надгробной речи, в коей Герцогов Пастор благодарил их за сию чувствительность…» Впрочем, Борис не был бы Борисом, если бы ему не приписали злого умысла и здесь: якобы он внутренне желал смерти Иоганна, завидуя всеобщей любви к нему, и медики, зная об этой его зависти, специально не приложили усилий для лечения датчанина.

Зато в Московской Лютеранской церкви появились колокола, подаренные Годуновым, которые звонили в честь Иоганна по воскресным дням. Правда, церковь сгорела во время отступления поляков из Москвы в 1611 г., потом неоднократно отстраивалась и в XX в. была окончательно уничтожена советской властью.

Если вы хотите отправиться на кладбище у Немецкой слободы в поисках могилы прекрасного юноши, не спешите: в 1637 г. его останки были перевезены в Данию.

3. Как вариант для замужества рассматривались Габсбурги, а именно Максимиллиан III, эрцгерцог Австрийский. Но дальше переговоров дело не пошло, запнувшись о вопрос смены конфессии и места жительства жениха: Годунов не хотел отпускать дочь из России, поэтому ее муж должен был жить в богоспасаемой Москве.

4. Филипп, сын герцога Шлезвигского (дяди действующего короля), датчанин. Годунов все еще мечтал о династическом браке с датским двором, поэтому в 1604 г. в Россию должен был приехать еще один юноша из Дании. Но в это время уже началось брожение Лжедмитрия и еще были слышны отголоски голода. Филипп не приехал.

5. Иверийский царевич Хозрой. Да-да, российские правители могли породниться с грузинскими не в XIX в., а на 200 лет раньше. В случае с Хозроем была практически шахматная партия: он женится на Ксении, его сестра Елена выходит замуж за брата Ксении, Федора. Двойные узы! Да, плюс царь Картли (маленького кусочка распавшегося Грузинского царства) признавал подданство России.

Татищев, посол от России, провел рекламную кампанию невесте, говоря, что быть в семействе Борисовом — великая честь, ибо император и короли шведский, датский и французский искали ее ревностно. Михаил Татищев был очень наблюдательным человеком. Посмотрите на те описания грузинских претендентов, что он оставил: «Хоздрою 23 года от рождения; он высок и строен; лицо у него красиво и чисто, но смугло; глаза светлые карие, нос с горбинкой, волосы темно-русые, ус тонкий… в разговорах умен и речист…; одним словом, хорош, но не отличен; вероятно, что полюбится, но не верно… Елена прелестна, но не чрезвычайно: бела и еще несколько белится; глаза черные, нос небольшой, волосы крашеные; станом пряма, не слишком тонка; в лице не довольно полна».

Требованием русского посольства была поездка Елены в Россию, чтобы она заранее учила русские свычаи-обычаи, но в Москву для знакомства отпустили только царевича. По пути в Россию Татищев узнал о беспорядках в Дагестане, отослал Хозроя обратно и спешно отправился в Москву. Брак с грузинским царевичем не случился.

Несмотря на обилие претендентов на руку Ксении, она осталась незамужней до конца своей жизни. Ее мать и брата убили на ее глазах, а ее саму, по приказанию Лжедмитрия I, оставили в живых, после чего она жила при Отрепьеве, скорее всего, как наложница до ноября — самозванец на тот момент еще не женился на Мнишек. Это давало повод для подозрений отцу невесты, Юрию Мнишеку. Он писал самозванцу: «Поелику известная царевна, Борисова дочь, близко вас находится, то благоволите, ваше царское величество, вняв совету благоразумных с сей стороны людей, от себя ее отдалить. Ведайте, ваше царское величество, что люди самую малейшую в государях погрешность обыкновенно примечают и подозрение наводят».

Ксению постригли в монахини под именем Ольга. Она пережила осаду Троице-Сергиева монастыря поляками, затем перебралась в Новодевичий монастырь, который потом взяли казаки первого ополчения: «…а когда Ивашка Заруцкий с товарищами Девичий монастырь взяли, то они церковь божию разорили и черниц — королеву, дочь князя Владимира Адреевича, и Ольгу, дочь царя Бориса, на которых прежде взглянуть не смели, ограбили до нага, а других бедных черниц и девиц грабили и на блуд брали. И как пошли из монастыря, то церковь и монастырь выжгли». Ксения-Ольга натерпелась вдоволь: «Ту, которую прежде, в твердыне высоты царства, при родителях ее, и солнце видело в тереме лишь иногда в щель, ибо, согласно Писанию, "слава дщери царя внутри", а теперь ее, никем не оберегаемую, рассматривали глаза и самых низких людишек. И с того времени с большим бесчестием долгие годы жизнь ее текла, даже до четвертого после отца ее царствующего, так часто в государстве переменялись правители». Иван Тимофеев, описавший ее жизнь во «Временнике», указывает на нужду и очень емко и лаконично заканчивает этот пассаж: «Прочее же помолчю».

Царевна видела перезахоронение своих родных в Троице-Сергиевой лавре — она сопровождала процессию в закрытых санях. Позже, в 40 лет, ее похоронили рядом с семьей.

Глава 9. И еще немного о Годунове

Книжники XVII в. обвиняли Годунова во всех грехах: Палицын писал, что Годунов хочет утвердиться на троне, возвыситься, принимает немыслимые дары, что он горд до греховности, извращающей благие начинания. Интересно, что личность Годунова чаще всего изображается как сложный сплав из положительных качеств и греховных помыслов, толкающих на неправедные дела. Литература XVII в. открыла для себя амбивалентность человеческого характера, и Годунов стал первым героем, на изображении которого «тренировались» писатели. Вот, например, «Временник» Ивана Тимофеева, автор рефлексирует над своим способом описания личности: «Если мною описаны будут только злодеяния, а о добродетелях расскажут другие, а я промолчу, то