Всего через пятнадцать минут после стыковки Рох вместе с Питером сидели в отсеке ресторана бывшего пассажирского лайнера. Несмотря на то, что сержант жил на станции один и был убежденным холостяком, зал ресторана сиял дубовыми панелями на стенах, делийским хрусталем на столе и двумя отполированными торсами ремонтных дроидов, которых сержант подобрал в останках кораблей на своей свалке, починил, перепрограммировал и вырядил в поварские фартуки и колпаки. Стол ломился от яств, было заметно, что О’Коллин распотрошил свои вакуумные кладовые. И причина этого пирушки была очень неутешительной.

— Эти чертовы корпораты все-таки прикрыли мою лавочку, Рох. Сначала приходили две слащавые морды и просили по-хорошему продать мое дело. Я им вежливо и слащаво отказал. Потом прилетели два шкафа и начали мне угрожать. Пришлось им познакомиться с Бертом и Бертой.

Сержант кивнул на двух суетящихся возле стола дроидов. Питер знал, что помешанный на оружии О’Коллин впихнул в корпуса роботов кучу, как он говорил, «оборудования для перманентного приостановления жизнедеятельности биологических организмов». А если короче, то оба дроида были под макушку забиты серьезными пушками.

— И они отстали? — Рох начал догадываться к чему клонит его друг.

— Рох, ты знаешь корпоратов. На креплениях свалки произошла авария, на орбиты вокруг Ируса вылетели тонны мусора. С ним даже какой-то бедолага на яхте столкнулся и якобы пострадал. В итоге у меня аннулировали лицензию на орбитальное использование. Дали месяц на закрытие свалки. Рох, мне тяжело тебе это говорить, но это был твой последний рейс. Свалку эти кровопийцы оставят, но на рейсы поставят своих водил. Ты же их знаешь.

Рох знал корпоратов отлично. Полгода назад, доведенный до отчаяния необходимостью латать разваливавшегося «Вола» и добывать лишний пей, чтобы им с Питером не остаться на вышедшем из строя старичке посреди Великого Ничто, Рох решил плюнуть на свою драгоценную независимость и попробовать наняться в «Дженерал Пропульшэн». Молодой сотрудник компании долго задумчиво разглядывал то Роха, в его вечно потертом летном комбинезоне, то голограммы «Вола», парившего над его столом. И то и другое зрелище не вселяло в сотрудника энтузиазма и радости от возможного сотрудничества с двумя анахронизмами. У Роха отсутствовали вживленные в основание черепа импланты, позволявшие пилотировать корабли с помощью мозговых импульсов. Старичок «Вол» мог также управляться только по старинке вручную. Вживлять пятидесятичетырехлетнему Роху импланты — деньги на ветер, он просто не успеет отработать их стоимость. С «Волом» вообще не стоило затевать любую возню по модернизации. Но в ДжиПи всегда есть самая черновая работа, на которую можно было и нанять эту рухлядь. Кто-то же должен вывозить опасные отходы с орбитальных заводов для их последующей утилизации в звездных плавильнях. Но сотрудник видел еще одно серьезное препятствие для найма Роха.

— Скажите, у вас ведь не установлены лицевые эмоциональные импланты?

— Кажется, нет. А они для чего?

У сотрудника ДжиПи случился секундный сбой в мыслительном процессе. Лицевые импланты стоили сущие копейки, и внедрить их в Роха было минутным делом. Но ведь ужас ситуации в том, что Рох даже не понимает, для чего они нужны. Чиновник поглубже вдохнул и начал размеренным тоном, как ребенку объяснять Роху, чего тот лишается, не имея лицевых имплантов.

— Вот, к примеру, ваш тягач вышел из строя…

Рох с обидой посмотрел на парнишку.

— В рейсе такого не бывает. Мой «Вол» уверенно лямку тянет.

— Ну, это к примеру. Вы доставили груз к клиенту с задержкой, вам надо выразить сожаление. Что выделаете? Правильно подключаете лицевой эмоциональный имплант, — сотрудник ДжиПи продемонстрировал лично работу такого замечательного устройства.

Уголки его губ опустились вниз, брови сложились скорбным «домиком». Глаза приобрели выражение невероятной скорби.

— Теперь понимаете? Вы выбираете мимическую программу раскаяния. Или вы доставили груз раньше срока и всем видом показываете клиенту, как вы счастливы. Тогда вы запускаете имитацию счастья, — маска чиновника моментально изменилась, на его лице засветилась дурацкая улыбка от уха до уха, — вот так. Ваше лицо при работе с клиентами это лицо ДжиПи. И нам важно его никогда не терять. Вы же понимаете, насколько это важно? Понимаете, да?

Рох все понял. Он хотел спросить, какую мимическую программу выберет этот сосунок, если ему вставить этот идиотский имплант в задницу. Но подумал, что и для таких случаев существует определенная мимическая программа. Поэтому он свернул голограмму «Вола», сказал, что подумает и с тех пор ни разу не переступал порога ни одной крупной корпорации Земной Сферы. И вот теперь старый друг иносказательно говорит ему, что пора подумать о том, как научится растягивать свое лицо в нелепую подобострастную маску.

Утешало Роха одно — сержант через ретранслятор уже отправил запрос в почту Махаве и с минуты на минуту Рох сможет увидеть своего сына. Эрик Махаве, великий герой человечества, открывший переходы между звездными системами отлично понимал, что попытаться заработать на самих «червоточинах» невозможно. В сверкающую сферу может прыгнуть любой желающий, попробуй рядом поставь билетную кассу. Но он запатентовал другую, не менее важную технологию — возможность связи между мирами. Опытным путем было выявлено что, проходя через точку Махаве, любое излучение коверкалось так, что принять и расшифровать сообщение на выходе из «червоточины» было невозможно. Кто-то из ученых считал, что отдельные составляющие сигнала при прохождении точки Махаве смещались друг относительно друга по времени, поэтому на выходе получалась абсолютная каша, не поддающаяся декодированию. Эрик предложил и воплотил примитивную, но крайне действенную идею. Возле каждой точки Махаве была расположена ретрансляторная станция, которая записывала сообщения для другой звездной системы на носитель, похожий на небольшой снаряд. Потом ретранслятор выстреливал это снаряд в сферу. Снаряд вылетал из парной точки Махаве в другой системе и проходил через ряд считывающих колец, которые снимали с него информацию. Дальше снаряд попадал в ловушку станции, где его останавливали, стирали все данные и готовили для следующего запуска.

С появлением возможности управления гравитационными полями, распространяющимися в пространстве мгновенно, связь между планетой и ретранслятором почты Махаве была тоже мгновенной. Задержка была лишь в пересечении самой червоточины. Почта Махаве накапливала сообщения, записывала их всем скопом на квантовый носитель и выстреливала в радужную сферу. На той стороне сообщения принимали, расфасовывали и распространяли по получателям. Рох уже записал свое голосообщение и ждал, когда сын его получит и ответит. Он пытался скрыть свое волнение, но Питер видел, как Рох то доставал кубик ПП, то прятал его обратно за шиворот. И когда кубик, наконец, завибрировал, Рох его чуть не выронил из рук.

Рох поставил кубик на стол, тот спроецировал голограмму эмблемы Стражи — нанесенные на щит четыре звездных системы Земной Сферы. Солнце, Каптейн, Вега и Лейтен, обвитые лентой с девизом: «Честь, слава и доблесть!». Заиграл бравурный марш. Но почему-то вместо Дженри на голограмме появился коммандер Стражи в парадном мундире. Он с искренней скорбью посмотрел на Роха, и тяжело чеканя каждое слово, произнес: