ему уличить любовников.

Женой старого рыцаря была прекраснейшая из дам, когда-либо живших во Франции, происходила она из стариннейшего рода Нормандии, была дочерью сеньора де Беланжа. И обладала она всеми достоинствами, надлежащими столь благородной даме: умом великим, и править домом умела лучше любой из дам своей страны, и богата была соответственно.

– Прикажи, государь, своему племяннику, чтобы завтра на заре он поскакал в Кардуэль к королю Артуру с грамотой на пергаменте, хорошо запечатанной воском. Государь, Тристан спит возле твоего ложа.

После первого сна выйди из твоего покоя; клянусь Богом и римским Законом (Католической верой), что, если он любит Изольду грешной любовью, он захочет прийти поговорить с ней перед отъездом; если он явится так, что я про то не узнаю, а ты не увидишь, тогда убей меня. Что касается остального, предоставь мне вести дело по собственному усмотрению. Только смотри, не говори Тристану о поручении до того часа, когда надо будет идти спать.

– Хорошо, – ответил Марк, – пусть будет так[12].

Украшены были залы и комнаты для приезжих богатой вышивкой, выполненной шелком и крупным золотым бисером по разным тканям; золотая и серебряная посуда и прочая благородная утварь были не менее чудесны…

Далее карлик рассыпал на полу между королевским ложем и постелью Тристана муку, но Тристан замечает этот маневр:

В полночь король встал и вышел, а за ним и горбун-карлик. В комнате было темно – ни зажженной свечи, ни светильника. Тристан поднялся во весь рост на своей постели. Боже, зачем пришла ему эта мысль! Поджав ноги и измерив расстояние, он сделал прыжок и упал на ложе короля. Увы, накануне в лесу клык огромного кабана ранил его в ногу, и, по несчастью, рана не была перевязана. При усилии от скачка она раскрылась, и потекла кровь; Тристан не видел ее, а она лилась, обагряя простыни[13].

Любовь как идеал нравственности

На земле другого нет тайника такого,

Где любовь с повадкой хитрой вас

настичь готова, —

Кроме сердца дорогого, вечно близкого,

родного,

Сердца женщины одной.

Конрад Вюрцбургский (пер. Н. Гребельной)

Когда культ прекрасной дамы только-только зарождался, за основу были взяты отношения, прижившиеся в обществе, где есть господин и есть вассал. Вассал, или слуга, обязан служить своему господину, который правит и повелевает. Теперь эти же самые отношения были перенесены на даму и ее рыцаря, где дама была госпожой, а рыцарь ее слугой и вассалом. Куртуазная любовь складывалась из желания рыцаря сделаться добровольным вассалом прекрасной дамы, то есть принести ей присягу и повиноваться. Таким образом, сильный пол становился зависимым от слабого.

Казалось бы, это должно было привести к культу личности отдельно взятой дамы, а никак не к возвышенному служению. Но в том-то и дело, что, соглашаясь с идеалами «минне», рыцарь любви возносил молитвы не к земному идолу – конкретной даме, но к Богоматери, которой он также обязывался служить. Теперь рыцарь должен был молиться матери Господа своего Иисуса Христа, потому как дама поощряла его благородное поведение и почитание святынь превыше воинских заслуг, богатства или знатности. Получалось, для того чтобы служить своей даме, недостаточно было просто кричать на всех площадях, что она и только она самая прекрасная в мире, а после вызывать на поединок всякого, кто заявит, что это не так. Подобное поведение считалось нормой в прежние века, но с появлением «минне» стало пережитком.

Рыцарь любви должен был служить даме, которую он изначально не имел права добиваться. Она была поставлена на совершенно недосягаемую высоту: паладин только смотрит на нее, как на далекую звезду, которой можно посвящать песни и признаваться в любви, но до которой невозможно дотронуться.

Рыцарь любви должен был служить даме, которую он изначально не имел права добиваться. Она была поставлена на совершенно недосягаемую высоту: паладин только смотрит на нее, как на далекую звезду, которой можно посвящать песни и признаваться в любви, но до которой невозможно дотронуться.

Становятся актуальными такие понятия, как платоническая любовь, а также чувство дружбы, которое возникает между мужчиной и женщиной, любящими друг друга, но не намеренными добиваться брака или плотских отношений. Это становится более понятно, если мы вспомним, что дама делается госпожой рыцаря, а тот ее покорным слугой. Разве слуга может требовать от своего господина или госпожи взаимной любви? Разумеется, нет! Господин может поощрить чем-то своего вассала, но с какой стати он будет приближать его к себе настолько, что тот станет частью его семьи или вдруг приобретет права над ним? Абсурд!

Рыцарь служит определенной даме и только ей одной, подобно тому, как нельзя быть слугой двух господ одновременно. При этом он относится к другим дамам – обычно имеются в виду женщины его круга – вежливо и куртуазно. Но надо понимать, что идеал и реальность – два противоположных понятия. Конечно, были благородные рыцари, которые лишь молились на своих сеньор на расстоянии, и таких было довольно много, иначе сегодня мы бы и не вспомнили об их подвигах. Но когда в отношения вмешивается любовь, тут один шаг до пылкой страсти. А страсть убивает «минне».

Куртуазная любовь складывалась из желания рыцаря сделаться добровольным вассалом прекрасной дамы, то есть принести ей присягу и повиноваться. Таким образом, сильный пол становился зависимым от слабого.

Тем не менее, если судить по литературе, истории, в которых рыцари и дамы преступали запретную черту и становились любовниками, пользовались большим успехом у читателей и зрителей, нежели повествования, где побеждали чисто платонические отношения. Правда, авторы первых любовных романов были обязаны оговаривать особенные условия для своих героев: им предстояло пройти через страдания или стать жертвами обстоятельств непреодолимой силы. К примеру, Тристан и Изольда по незнанию отведали любовный напиток, после чего их влечение друг к другу сделалось фатальным.

Куртуазность как способ выживания

Куда ушло веселье

И с гордостью что сталось?

Во мне от них обоих

Одно «увы» осталось.

Отныне суждено мне

Узнать одно страданье.

Но верю – хоть он скрылся, —

Тоска его пригонит

И страстное желанье.

Вольфрам фон Эшенбах (пер. Н. Гребельной)

Желание стать приятными и привлекательными, как того требовала новая куртуазная этика, побуждало многих молодых рыцарей учиться читать и нанимать наставников, которые помогали им осваивать искусство приятных бесед. Такие беседы могли вести между собою мужчины. К примеру, отношения вассала и господина сильно отличаются от отношений между людьми одинакового положения. Стало быть, нужно уметь разговаривать с вышестоящим на равных, а также правильно обращаться с прислугой. Кроме того, нужно было знать, как поддержать разговор с дамами. В идеале – быть у них на хорошем счету. Юному пажу, только-только поступившему на службу в замок, неслучайно предписывалось больше молчать и слушать. Оказываясь в женских покоях, мальчик или юноша первым делом должен был научиться прислушиваться