— Я же говорю: ты засветилась в новостях, — оглянувшись на Клавдию, ухмыльнулся инкуб.

Она поджала губы и вырвала свою руку из его крепкой хватки.

Раздались шаркающие шаги, в небольшую прихожую вышла… Клава постаралась не таращиться больше, чем это позволено приличиями. Она никогда прежде не встречала гномих, но это не повод с порога показывать себя невежливой хамкой.

— Тетя Бетси, разве у тебя сегодня не выходной? — поздоровавшись, уточнил у хозяйки ателье инкуб.

— Да вот, заказ спешила доделать, — развела руками гномиха.

Клава старательно отводила глаза от ее сросшихся густых бровей и старушечьих усиков над уголками рта. Гномиха махнула им пройти в комнату, сама просеменила вперед и встала между ними и окном, украшенным тяжелой бархатной гардиной с парчовой бахромой.

— А вы что не на занятиях? Ох, погоди-ка! Это ведь не?.. Ай, Флаф, как не стыдно! Девочка первый день в Академии, а ты уже с ней за ручку ходишь! — Гномиха засмеялась и шутливо погрозила инкубу пальцем.

Флавиан коротко описал, как так вышло. Впрочем, хозяйка ателье видела репортаж в новостях, поэтому переспрашивать и долго ахать не стала. Понятливо кивнула, что «девочке», то бишь Клаве, необходим приличный гардероб.

— Иди в примерочную, снимем мерки, — махнула гномиха на дверь в смежную комнату. А инкубу пригрозила пальцем снова: — А ты и котик тут подождете!

— Чего я там не видел, — хмыкнул инкуб, но послушно уселся на диван. К нему тут же запрыгнул Персик, забрался на колени, требуя ласки.

— Вот именно, поэтому обойдешься, — лучилась добродушным ехидством тетя Бетси. — Уж наверняка сам ее собираешься инициировать? Ну да правильно, кто ж, кроме тебя-то, хех!..

Клава, подглядывавшая за разговором через приоткрытую дверь примерочной, заметила даже в сумраке темного помещения, что гномихе удалось-таки смутить инкуба.

— Ну-с, девочка, подберем тебе наряды к лицу? — развернулась к ней «модистка». — Суккубе скромной быть не положено, так что эротизЬму не пожалеем!

Закрыв дверь, гномиха принялась неожиданно шустро шнырять вокруг Клавы с гибкой мерочной лентой в руках. Несмотря на малый рост — Клаве по грудь, — и сравнительно короткие руки, немолодая портниха умудрилась в считанные минуты без стула и стремянки снять мерки с клиентки от ног до головы.

— Простите, а можно что-то не слишком вызывающее? — осмелилась попросить Клава.

— Можно, отчего ж нельзя, — пробурчала гномиха, что-то записывая по ходу дела. — И впрямь, к чему низкое декольте, если студенты будут без ума от тебя и в глухом свитере, верно? Да и преподаватели, я так думаю.

— Вот я только пока не уверена, действительно ли мне нужно соглашаться на роль суккубы, — вырвалось у Клавы. Хотя у кого ей еще было спрашивать совета? Время, отпущенное на раздумье, катастрофически уходило, а пока что она выслушивала лишь заинтересованные стороны. Где ж ей найти непредвзятый взгляд?

Гномиха поняла ее сомнение. Она наклонила голову, прищурилась поверх узких очочков, уставилась Клаве прямо в глаза, так что та едва подавила желание отступить назад.

— Не сомневайся, будешь суккубой, — как отрезала гномиха.

Пусть и сказано это было негромко, но веско. Клаву будто чем-то тяжелым к полу придавило от этих слов. Между тем портниха отвела пронзительный взгляд.

— Эх, девочка, была б я молодая, я б тебя заменила! Хех, если б можно было, без таланта-то. Но вот видишь, к суккубству таланта у меня не было, пришлось учиться на швею, всю жизнь иголкой пальцы колола, глаза на стежки напрягала. Так жизнь и прошла, с согнутой спиной. А суккубой чем плохо? Лежи, ничего не делай, в потолок плюй — и красавцев меняй! Хочешь, гарем себе из верных рыцарей подбери, как избранную армию, будешь за ними, как за каменной стеной. А труд тут несложный, обычный, для каждой женщины понятный и привычный… Или ты еще ни разу замужем не бывала?

Клава еще сильнее поджала губы и вместо ответа помотала головой. Щеки пылали. В голове билась мысль: дура! А если Флаф специально ее сюда привел? Соврал, что лавка сегодня не должна была работать, а эту тетку заранее поговорил? Например, пока Клава валялась в лазарете без сознания — подсуетился, чтобы у глупой девочки развеялись последние сомнения.

— Знаю, о чем думаешь, — усмехнулась гномиха, будто впрямь оскорбилась на невысказанные мысли, но не за себя, а за инкуба. — По лицу твоему всё видно, ты как книга открытая, уж не взыщи. Тебя любой прочтет, здесь в Академии слепцов и глупцов нет, уж такое это место. Ну ничего, научишься еще, тем более суккубе это пригодится, кхе, на практике. А про Флаффи плохо не думай, он хороший парень. Если где и приврет, то не корысти ради, а по необходимости. Потом сама узнаешь. Позволь ему тебя инициировать, он больно не сделает.

Дальше она говорила, не понижая голос, чтобы инкуб ее слышал:

— Вон, моя внучка перед экзаменами к нему пришла, так он с нею всю ночь предмет повторял, по всем темам ее прогнал! И так хорошо магические токи по телу наладил, она после бессонной ночки летала, словно бабочка! И вся светилась. На экзаменах не волновалась ни капельки — сдала лучшей! Правда, потом пришлось ее долго убеждать, что за инкуба замуж выходить не принято, хе-х… Вот так-то вот, девочка. Хороший инкуб для женщины — это не лекарство от всех болезней, это эликсир жизни!

Из-за двери послышался приглушенный смешок.

Гномиха тоже покосилась на дверь, улыбнулась кривовато, по-ведьмински. А Клаве подмигнула:

— Пойдем теперь в кладовку. Обувку на тебя подберем, есть у меня в запасе твой размер. Ночную сорочку, для дома платьице, для лекций, для работы блузочку… А остальное сошью на днях, пришлю, как будет готово.

Клава открыла было рот, чтобы напомнить, что у нее пока крайне негусто со средствами. Но в примерочную заявился инкуб, видимо, соскучился:

— На мой счет запиши все расходы, тетя Бетси.

— Как скажешь, — пожала плечами портниха.

Флаф, пользуясь тем, что гномиха отвернулась, убирая мерочную ленту в ящичек, подмигнул Клаве, словно не замечая, как девушка сердито закусила нижнюю губу: за несколько лет свободы от родителей она успела отвыкнуть от того, что кто-то за нее оплачивает ее покупки, и теперь беспомощность в денежном отношении очень больно била по самолюбию.

— Потом отдашь, — шепнул Флавиан ей на ухо, когда двинулись по длинному коридору в сторону кладовки. — Тетя Бетси на словах добрая, а за рассрочку дерет втридорога. Зато вещи шьет добротные.

От него не сумели отделаться, так и решал вместе с ними, какая блузка будущей суккубе к лицу, а какая