древолюбы жили в пригороде, в/на модифицированных деревьях. Конечно, были и дрессировщики, которым понравилась идея жить на природе, и друиды, которым почему-то приглянулись мертвые дома. Исключения, они ж всегда и во всем бывают.

Но была в таком сожительстве одна проблемка. Безмерная бабско-друидская похоть. Поначалу, когда их всех было немного, это как-то там решали. Но со временем и тех, и других полукровок становилось все больше и больше. А особенно больше становилось темных полуэльфов – плодились они, как люди. Светлые же компенсировали меньшую плодовитость развитием магического долголетия. Нет, в численности они за счет этого не доминировали – проблему их мы уже успели изучить, так что смысла повторяться нет. Но за счет продолжительности жизни они получали огромные уровни, так что темные, хоть и пытались им противостоять, но особо не тянули.

Вообще, главной проблемой этого совместного проживания стал основной инстинкт – размножение. Не путайте с обычными потрахушками, речь именно о потомстве. Гибридов между полуэльфами и полуэльфийками разных типов, почему-то, можно было пересчитать по пальцам одной руки за всю историю. Вот просто не скрещиваются, и все тут. Так бы, конечно, приняло это всё форму гаремников, и дело с концом. Почти бессмертные озабоченные светлые телки завели бы себе толпу темных мужиков, рожали бы конвейром, воевали бы за самцов… Ну, как у арабов, только матриархат. Но вот это взаимное бесплодие привело к первому расколу народов. Несмотря на природную ебливость, мужики тоже желали завести наследников. Но все равно, темные бегали потрахаться в лес, светлые ловили темных охотников в лесу и затрахивали до смерти… Конечно, это приводило к мелким конфликтам и постепенно лесные отступали от города дальше и дальше в лес.

Первые военные стычки начались, когда темные расплодились достаточно, чтобы сформировать какое-то подобие армии. Но светлые полуэльфийки уже тогда были старыми (хоть и выглядели очень молодо) и высокоуровневыми. Даже инфантильность мужской части лесных остроухих не помогала темным противникам. Наоборот как-то, только стимулировала женскую половину воевать более остервенело. А бабы и рады стараться – основная армия дроу – мужики. Так что тактика войны не на истребление, а на взятие пленных, получила более широкое распространение. Но силы в общем итоге все-равно выходили примерно равными.

Постепенно зверолюбы расширяли свои земли, потому что перестали помещаться в одном городе. Светлых тоже становилось больше. Немалый вклад в обе стороны вносили эльфы-странники, оставлявшие после себя по всему миру немало новых потомков. Это, с одной стороны, разбавляло кровь местных, не давая им выродиться. С другой стороны, приносило и новые знания. Да, новые полукровки, помыкавшись в иных краях и всюду встречая, чаще всего, банальную ксенофобию, вскоре переправлялись через океан и примыкали к своим сородичам.

И такие отношения, само собой, привели однажды к очень масштабной войне. Полегло с обеих сторон там народу немало, а сам город, прародина обоих народов, был разрушен. А после, когда решался вопрос о мире и всем таком, было принято решение, что в этом городе никто больше никогда из этих народов жить не будет. И в его окрестностях тоже. Именно неприкосновенность этих территорий будет гарантом взаимной безопасности. Периодически, оба народа будут выделять отряды, контролирующие, чтобы в окрестных джунглях не заселились противники, и уничтожать их, если договор нарушился. А чтобы не пересекаться, оба полуэльфийских народа покинули эти джунгли и разошлись в противоположные стороны. Так, светлые заселили окраину леса на границе саванны, им эта тропическая степь понравилась, особенно толстые деревья, и они принялись ее осваивать, постепенно превращая в искусственную рощу. Как там живут темные, на другом краю леса, Пидзуил особо не интересовался, так что и рассказать не мог.

- А что же этот отшельник? – поинтересовался я. – Он разве не является нарушением этого соглашения? Он же тут типа живет. А раз он может мне как-то помочь моих личиночных заданиях, то логично, что он считается эльфом по местным понятиям?

- Ключевое тут – принадлежность к народу. – охотно ответил бард. – И исторически сложившиеся принципы определения, кто к кому относится. А этот отшельник, он чистокровный эльф, и он странник. В нем течет кровь обоих типов истинных предков, и принято считать… В общем, если в эльфе течет кровь темных,темные его не примут частью светлого народа. И наоборот. Так что обе стороны считают отшельника СВОИМ, и не считает врагом никто. Но и примыкать он сам ни к кому не хочет, а никто и не настаивает. Вот и оставили его в покое.

- А что с ним не так? – поинтересовался я. – В других местах странников вон, вообще по закону гражданами делают. Налогообязанными. Там же ряд плюсов в них.

- Ну, у него сложный характер, и на этом даже можно было бы закончить… - опять как-то туманно ответил Пидзуил.

А дальше ему продолжить не дал возникший прямо из земли стремный зверь. Не вылезший, а вот как… Призванный. У меня гусь так из ниоткуда появляется. Не страшный зверь, а именно что стремный. Первая мысль не «а-а-а-а-а-а-а!!!», а «фу-у-у-у…». Химера какая-то. Крыса ростом с волкодава, шерсть клочками растет, а где ее нет – чешуя. Блестящая, даже словно слизкая какая-то. Да и шерсть тоже словно обхаркали и попытались по-панковски торчком поставить. На кончике хвоста кисточка, но не из шерсти, а из дикобразовых иголок.

И вот эта крыса сделала два шага в нашу сторону, поравнявшись, после чего сначала обнюхала Пидзуила, одобрительно фыркнула и кивнула, а потом обнюхала меня и недовольно, совершенно по свиному, два раза хрюкнула. В ответ на это на обломках ближайшего к нам древнего дома, скинув покров невидимости, возник новый персонаж.

Вот реально, персонаж. Словно сбежавший из какого-то стимпанка… Блин, одновременно всё не описать, а в глаза бросается буквально вся внешность! Ладно, сверху вниз. волосы. Толстые и жесткие, в отличие от обычных эльфийских, более тонких и легких, чем человеческие. Длиной десять-пятнадцать сантиметров, волосы у него были зачесаны торчком вверх. Цвет волос разный, пятнами. Но пятна симметричные. Кожа тоже была симметрично-пятнистая. Знаете, есть такой тип кожи, бело-розовый, а на солнце вместо загара покрывается кучей неровных веснушек? Вот только вместо бело-розового какой-то серо-синюшный, и такой же конопатый. На такой коже росли черные волосы, с серебристым блеском. И все это чередовалось явно светлой, когда-то белой, но сейчас загорелой кожей, с соломенно-блондинистыми волосами. Нос когда-то давно был очень явно сломан, со смещением на бок, как у Лехи Щербакова. Уши, весьма длинные и острые, были еще и