Даша однозначно ответила:

– Нина Андреевна была. – Матерью, как та ни настаивала, она свекровь не называла. Какая она ей мать? – Не знаю, чем буду кормить ее со свекром, если придут вечером. – Она скептически осмотрела пустую посуду.

Валерий презрительно фыркнул и приказал:

– Еще приготовишь. Да и больше продуктов покупай, чего вечно мелочишься?

Она только молча повела плечами. Валерий приносил в дом денег вдвое меньше, чем она, но, поскольку по магазинам никогда не ходил и цен не знал, был убежден, что содержит и жену и ребенка. Даша его в этом не разубеждала. При его врожденной мелочности он вполне мог решить, что она тратит деньги не на семью, а на себя, или даже тайком от него копит их на сберкнижке, как это делали все его родственники. Или опять примется упрекать ее в мотовстве.

Конечно, если бы к ним каждый божий день не приходили родители мужа, можно было бы кое-что откладывать, но сладкая парочка со своим непомерным аппетитом сжирала все доходы молодой семьи. Выручала Дашина мать, снабжавшая дочь всем, что может дать крепкое крестьянское хозяйство. Молодые тоже ездили летом в деревню, чтобы помочь управиться с покосом, но родным помогала одна Даша, а Валерий, отрастивший изрядный животик, не стесняясь жениной родни, валялся весь отпуск в гамаке, греясь на солнышке.

Дашин отчим, Генрих Иванович, строгий трудолюбивый мужик, не одобрял неповоротливого мужа падчерицы, но помалкивал. Не его это дело – лезть в чужую семью и давать указания. Уезжая, Валерий всегда чувствовал себя благодетелем, хотя Нива была доверху забита припасами на зиму. Он по натуре был неблагодарным, а мать, у которой он был единственным дитятком, сделала из него законченного эгоиста.

Даша, даже не пытаясь сесть с мужем за стол, чтобы не получить новую порцию оскорблений, искоса посмотрела на него. Разленился, обрюзг, под глазами мешки. Живот выпирает из-под тренировочных штанов на полметра. А ведь когда-то был первым парнем на деревне. Да, женитьба явно не пошла ему на пользу. Наверное, в этом есть и ее вина.

Неслышно вздохнув, собрала со стола грязную посуду и стала ее сноровисто мыть, поглядывая на красную стрелку водонагревателя, медленно ползущую вниз. Сегодня надо купать Машу, а воды может не хватить. Она давно просила мужа поменять маленький двадцатилитровый бак на больший. Но муж, вовсе не любитель мытья, не понимал, для чего в деревне горячая вода. Мыться можно и в бане, которую они топили по субботам. В остальное время это просто баловство. Есть нагреватель – пусть говорит спасибо, что посуду горячей водой моет. Другие себе такую роскошь не позволяют. Громко рыгнув, Валерий тяжело поднялся и ушел в большую комнату, откуда тотчас донесся громкий звук включенного телевизора.

В девять часов Даша уложила вымытую дочку спать, почитала ей на ночь «Айболита», плотно укрыла одеялом и поцеловала в забавно топорщившийся носик. Тихонько закрыв дверь в комнату задремавшей девчушки, ушла на кухню. После вчерашней стирки осталась гора высохшего белья, и она до полночи гладила белье.

В двенадцать приняла душ, и, полумертвая от усталости, легла в постель. Только заснула, как пришел муж, досмотревший очередной боевик, и пожелал заняться выполнением супружеских обязанностей. Ей вовсе не хотелось близости после всех его оскорблений и дурацких претензий, но она молча вытерпела все его притязания. Валерий без церемоний овладел ею, никаких постельных нежностей он не признавал, зачем тратить время на подобные глупости?

Минут через пять глухого пыхтенья слез с нее и недовольно заявил:

– Ну и холодная же ты, прямо лягушка! Другие бабы и обнимут, и поцелуют, и словечко ласковое на ушко шепнут, а ты как снулая рыба!

Дашу обдало сначала жаром, потом холодом. Другие бабы? Она прекрасно знала, что мужем до свадьбы накоплен большой опыт в таких делах, но всё-таки надеялась, что он не будет сравнивать ее с другими. Какой же он все-таки бесчувственный! Что мамочка его, что он сам! Ссориться не хотелось, но она всё же тихо сказала, не скрывая обиды:

– Я устала! Я отдежурила ночь и днем мне поспать почти не удалось!

Он презрительно фыркнул и повернулся на другой бок.

– Все устают! Ну и что? Я-то, дурак, когда женился на тебе, думал, что ты нежная, а ты бревно бревном! Если бы не подставилась и не залетела, я на тебя никогда бы и не посмотрел! За мной такие девки бегали, не чета тебе, глупой корове!

Даша повернулась к стене и стиснула зубы. Плакать не хотела, но слезы сами собой побежали из глаз. Она плакала очень редко, но сегодняшний день и особенно прошедшая ночь измучили ее. Старясь сдержаться, задышала размеренно и ровно, чтобы Валерий не смог догадаться, что снова ее обидел. Ее слезы доставляли ему особенное наслаждение.

Вера Пономарева, ее лучшая подружка, была убеждена, что он биовампир.

– Точно-точно, Дашка! Ты посмотри, каким он становится сытым и довольным, стоит ему довести тебя до слез! Ты – как выжатый лимон, а он сияет, как начищенный медный таз! Это типичный признак биовампиризма! Берегись! А лучше беги от него, пока еще жива! У них вся семейка такая! От всех держаться надо подальше, чтобы не сожрали!

Хотя Даша и не верила в вампиров разных мастей, но то, что в семейке мужа все любили делать друг другу гадости и радовались, если им удавалось побольнее задеть друг друга, было неоспоримо. Ну, любят люди ругаться! Кому ведь что нравится. Может, они таким путем свою жизнь интереснее делают?

Но особенно обидно было, когда муж начинал попрекать ее нечаянной беременностью. Окрутила! Подставилась! Это были самые благодушные из всех выражений, которые он употреблял. Хотя всё было вовсе не так.

Едва после окончания медицинского колледжа она приехала на работу в санаторий, куда ее сумел устроить брат отчима, воспользовавшись своим давним знакомством с главврачом, как на нее сразу положил глаз местный красавчик. Ей едва исполнилось двадцать, она еще ни в кого не влюблялась, поскольку всегда была ответственной и осторожной. В силу крайней неопытности не понимала, что Валерий просто ищет легких развлечений. Местные красотки ему поднадоели, он увидел свеженькое личико и решил испытать свои чары на ней, так сказать, проветрить свой шарм, чтобы не застоялся.

Наивной девушке показалось, что к ней пришла настоящая любовь. Валерий так красиво ухаживал, – дарил цветы, правда, сорванные в чужих палисадниках, читал стихи, водил гулять при луне. Он так задурил ей голову, что она даже не поняла, как оказалась в его постели. О предохранении и не подумал, поскольку считал, раз она медичка, то вполне сможет позаботиться о себе сама, а она ничего подобного не ожидала, поэтому тоже своевременных мер не приняла.

В результате через пару месяцев выяснилось, что она беременна. Валерий пришел в ярость, стал отрекаться от ребенка и требовать, чтобы она сделала аборт. Даша решительно отказалась, решив вырастить малыша одна. Она бы так и сделала, если б не твердые моральные устои поселка. Поскольку вся эта история происходила на глазах у множества людей, Валерия начали осуждать, а заодно и его мамашу.