Жизнь вроде бы наладилась и не казалась такой рутинной. Но однажды дверь в вагон отворилась и шахматы, а вместе с ними и все остальные колониальные товары, зажмурились от ворвавшихся солнца и ветра…

Шахматы попали в лавку спорттоваров. Прочитав на внутренней стороне доски правила игры, ватиканцы начали играть в шахматы и вскоре зело полюбили сию игру.

Только к концу повествования сказочник заметил, что таинственного старца уже давно нет рядом.

В Ватикане за время отсутствия сказочника случился Прогресс. Приезд сказочника пришёлся на завершающую стадию грандиозных преобразований, в результате коих стремительно исчезала старая добрая одноэтажная столица, и на смену ей выплывал дымящий мартеновскими трубами и ощетинившийся башенными кранами Левиафан. Изменения были столь радикальны, что люди суетные и склонные ко всякого рода переменам предлагали даже переименовать столицу в Новый Ватикан. Сказочник, будучи человеком передовых воззрений, не мог не отразить сих процессов в своих сказках. И конечно, отразил.

Однажды, во дни торжества всеобщего прогресса, ватиканская наука явила общественности своё очередное изобретение – кинематограф. Изобретение было столь удачным и вызвало такой резонанс в обществе, что первый же фильм – «Прогулка Папы Бенедикта XVII по Ватиканскому саду» – занял I место в киночартах. Папа Бенедикт XVII, выждав для солидности несколько фильмов, высочайше изъявил желание посетить сеанс кинематографии. Специально для взора столь высокопоставленной особы решили создать фильм яркий и зрелищный, такой, какие снимали индейцы на своих кинематографических студиях «СвяЩЩенный лес» и «XX Century Wolf». Совместными усилиями студий «Ватиканфильм» и «Монблан pictures» был явлен суперблокбастер «Диавол разбушевался и возвращается».

В день премьеры зал был более чем полон. Этому весьма поспособствовало такое нововведение, как массированная реклама в проповедях с амвонов всех церквей Города. Итак, в первых рядах сидел сам Папа и высокопоставленные кардиналы; за ними следовали епископы попроще и прочие аббаты; далее уже располагались всякие там певчии, викарии и нунции. И галёрку плотно оккупировали церковные сторожа и сельские священники.

И вот, действо началось. В кромешной темноте появилось название фильма и некий невидимый глазу человек возгласил: «От Создателя всего сущего! А также от создателей фильмов „Прибытие папского кортежа“, „Прибытие папского кортежа II“ и „Папский кортеж возвращается“». И начался фильм…

Никакие глаголы не в силах описать всего великолепия картины, оригинальность задумки и новизну сюжета! Но и нельзя вполне удержаться хотя бы от краткого пересказа сего шедевра. Итак.

В счастливые дни Ватиканской державы, когда никакого коварства не ожидалось, вновь восстал Диавол из глубин преисподней. И захотел сей враг рода ватиканского предать всё, созданное по благоволению Божьему, бессмысленному разрушению и мерзости запустения. На своём пути наверх – из преисподней на землю – он соблазнил ватиканских шахтёров. Те, находясь, по сравнению с иными ватиканцами, к аду ближе, оказались наименее устойчивыми к пропаганде и агитации лукавого. И обрушился адский сатана со своим воинством неисчислимым на Землю, и воевал ея три дня и три ночи, и слышался скрежет зубовный средь народов, Круг Земной населявших. Но на защиту всего человечества встал Ватикан. Ватиканский ГенПапШтаб посреди всеобщего хаоса искал пути сокрушения диктатора преисподней. И вот, посольство генерал-кардиналов и штабс-аббатов отправляется в тихую ватиканскую глубинку, где в глухом горном селении служит некий приходской священник. Но не простой то был священник – в прошлом был он наиславнейшим воином, служил некогда в отряде нунциев особого назначения, являлся обладателем всех ватиканских и некоторых неватиканских высших наград, с отличием закончил Сорбонскую Высшую Духовную академию и владел в совершенстве школой рукопашного боя клервосских (монахов. Но повздорил он некогда с начальством относительно трактовки XXI главы пророчеств Исайи и, осерчав, покинул службу. Но каждый вечер после проповеди достаёт он из сундука все свои награды, диплом Сорбонской Высшей Духовной академии, фотографическую карточку своего любимого ручного енотика, убитого фанатиками-язычниками, и некоторое время смотрит на всё это со значением.

Узнав от прибывшей высокопоставленной делегации о вселенской угрозе человечеству, герой, забыв прежние обиды и презрев грядущие опасности, в чём был отправляется сокрушать Зло. Уничтожив в рукопашной схватке армию рудокопов, изобличив и посрамив в религиозном диспуте их главарей, он, наконец, добирается до самого Диавола. Схватка была преисполнена драматизма: герой поначалу и избивался нещадно; и висел над пропастью, слушая оскорбительные речи сатаны, в коих он, между прочим, упомянул о способе своей аннигиляции (ведь считал, что ему уже ничего не грозит и герой доживает последние минуты); и пытался дотянуться до сорвавшегося с его груди нательного крестика, чему, безуспешно в итоге, пытался помешать лукавый. Но потом вспомнил герой свою великую миссию, возопил неватиканским голосом и собрал воедино все свои силы. Заблокировав защитной молитвой заклинания супостата, главный герой переходит в контратаку и первой молитвой вбивает дьявола в сыру землю по пояс, второй – по шею и третьей отправляет на постоянное место работы – в преисподнюю.

Завершается всё помпезным финалом: уцелевшие в этом Армагеддоне ликуют, шахты с остатками в них рудокопов засыпаны, Диавол посрамлён.

Успех фильма был несомненным. Исполнявший роль главного героя был удостоен звания заслуженного народного ватиканского артиста, съёмочная группа была одарена парчёй и златом, а кинематограф получил официальное благословение.

Рассказав про открытие кинематографа, сказочник не мог пройти мимо изобретения и, пусть и недолгого, существования биржи.

Однажды во время, когда искусственный свет занимает место света естественного, а проще говоря, ближе к вечеру, к Папе Неготию (VII пришёл некий человек. Глядя на его бизнес-камзол, Папа грустно подумал, что вот, мол, опять к нему явился очередной торговый агент, который будет предлагать ему электрощётку для усов (которых у Неготия и не было). Или же это бродячий софист, который будет уверять Неготия со свойственной их цеху непосредственностью, что тот так и умрёт ослом, если не выучится у него, мудрейшего из софистов, всей (вот так прям и всей) эллинской премудрости. Но незнакомец оказался Деловым Человеком. И предложил он Папе создать в Ватикане биржу. Деловой Человек красочно описывал, как неистово сражаются между собой на бирже быки и медведи, подобно легендарным льву и единорогу из мифов придворного министреля Л. Кэрролла; как одухотворённые мужи, имеющие чин маклеров, поднимают вверх палец и выкрикивают цифры, словно усердные почитатели Пифагора; и некие, называющие себя игроками, снуют меж колонн биржи, будто аристотелевы перипатетики. А главное, в результате всей этой деятельности проливается на биржевой люд золотой поток безантов, талеров и дирхемов.