Хороший ужин, бутылочка вина возле горящего камина и теплая постель настроили королевского гонца на добрый лад. А горячие заверения владельца замка, что он непременно сегодня же отправится в столицу, озарили жизнь светом. «Хороший конец — делу венец!» — так, кажется, говорят. Королевский гонец был уверен, что прекрасно справился с поручением. Потому, не заставив себя долго уговаривать, отдохнувший путник утром взнуздал коня и отправился в обратный путь.

Проводив гостя, хозяин замка, для чего-то назвавшийся лордом Лейром, долго стоял в проеме ворот и смотрел на удаляющегося всадника. Потом махнул рукой слугам, чтобы те запирали ворота, и вернулся в замок.

Вернее, не совсем в замок. Внезапно молодой вельможа свернул на задворки, там среди чудом выжившей среди камней зелени виднелся вход в склеп. В фамильном склепе покоились останки всех его предков по отцовской линии, а также супруги некоторых из них. Прикосновением руки молодой человек открыл тяжелую, сделанную из цельной глыбы гранита дверь, и спустился внутрь по узким крутым ступенькам.

Снаружи стоял серый денек — облака закрыли солнце, и все в мире словно потускнело. В склепе же царили настоящий сумрак, вечная сырость и холод, еще более жуткий от того, что камни успели основательно замерзнуть за зиму. Что-то хрустело под ногами. Сотворив небольшой огонек, повисший в воздухе над макушкой, молодой человек разглядел кости мелких животных — по старинному обычаю, в склепе каждый год, аккурат в дни смерти пращуров, совершались жертвоприношения.

Молодой человек остановился у крайнего саркофага, который выглядел намного свежее остальных, и положил на него ветку дерева с набухшими почками.

— Вот и все, бабушка, — тихо сказал он. — Я уезжаю. Было бы невежливо оставлять тебя одну, но тебе сейчас все равно. Ты там, среди своих. Так что спи спокойно — твой малыш Терри отправляется в большой мир. Не беспокойся за меня!

На миг в его голове мелькнула шальная мысль — поднять старушку из склепа и заставить бродить по пустому замку в виде привидения, чтобы знать: в родном доме его ждут. Но молодой человек тут же отверг эту идею — старушка и так всю жизнь только и делала, что ждала. Юноша прислушался — не придет ли в череп старушке идея что-то сообщить внуку из потустороннего мира, но и вовне и снаружи царило полное молчание. Постояв еще немного среди саркофагов, юноша выбрался наружу и полной грудью вдохнул свежий весенний воздух. Даже тут, в замкнутом пространстве внутреннего двора, воздух жил — он пах ветром, полями и чем-то еще тревожным, манящим — так всегда пахнет в разгар весны.

Вторую ветку он положил на каменную плиту, которая торчала из земли чуть в стороне от входа в семейную усыпальницу.

— И ты спи спокойно, не тревожься обо мне, — сказал он камню. — Я, правда, тебя не помню, но обещаю, что женюсь только на девушке, которая будет похожа на тебя. Прощай, мама.

С этими словами юноша резко повернулся и направился в замок.

Большая часть огромного строения из черного камня сейчас была необитаемой, хотя в прежние времена тут часто слышались звуки шагов, голоса, смех, а иногда крики и стоны. Старинный замок стоял на холме с незапамятных времен, несколько раз перестраивался в соответствии с последними веяниями моды в архитектуре. Поэтому его истинного возраста не ведал никто из соседей. Хроники тоже ничего не сообщали о времени возникновения замка, лишь в семейных летописях потомков Хьюга Косоглазого упоминалось, что однажды один из сыновей Хьюга, Жеронд Бродяга, получивший свое прозвище за то, что не мог долго усидеть на одном месте, как-то раз вошел в этот замок — и больше его никто не видел. К моменту описываемых событий таинственный черный замок уже лет двадцать считался заброшенным…

История сохранила имя еще одного владельца замка — его звали Арманзором, но это имя гремело лишь за упомянутым Перевалом и осталось неизвестным по эту сторону. Арманзор считался одним из величайших магов континента, по преданию, он не умер, а отправился в путешествие за грань мира, дабы познать непознаваемое. И вообще — все владельцы этого замка так или иначе были связаны с магией и колдовством.

Последний потомок славного рода, предпочитавший, чтобы его звали Терри — сокращенное от Терибальд, — сейчас не спеша поднимался в свою комнату. Путь его пролегал по широкой темной лестнице, местами затянутой паутиной такой толщины, словно пауки ткали ее на кабанов. Из полумрака тут и там выглядывали скелеты иноземных монстров, которые привозили его предки из дальних путешествий, а между костями за толстым слоем пыли тускнели портреты самих предков. У каждого в лице была какая-то черта, которую унаследовал молодой человек, — у кого-то он позаимствовал уши, у кого-то нос, у кого-то изгиб бровей… От матери ему достались разрез глаз, форма губ и манера раздувать ноздри в минуты сильного волнения. От отца — только имя и происхождение.

Его отец, Годфруа Терибальд Арманзор Третий, был женат дважды. В первый раз он заключил брачные узы тридцати лет от роду, женившись на женщине своего круга, такой же волшебнице, как и сам. Но всем известно, что такие союзы обречены — через пять лет после свадьбы лорд Годфруа, к тому времени ставший отцом прекрасных двойняшек, мальчика и девочки, внезапно овдовел и потерял детей.

Все указывало на то, что супругу и детей убили с помощью магии, — значит, сделал это кто-то из своих. Утешив свою мать, тяжело переживавшую смерть внуков, маг отправился на поиски убийцы и два года спустя нашел того, кому была выгодна смерть его родных. На все вопросы о том, кто это был и зачем он это сделал, лорд Годфруа отвечал одно: «Это было сведение старых счетов… Мы квиты и больше ничего друг другу не должны…»

Совершив акт мести, лорд Годфруа зажил в замке обычной жизнью богатого землевладельца и в конце концов сошелся с соседями настолько, что дочь одного из местных лордов влюбилась в него без памяти. Девушка она была простая, то есть не умела колдовать, как и вся ее родня, но мать давно мечтала о внуках, и Печальный Вдовец, как прозвали лорда Годфруа в округе, наконец-таки женился.

Однако супругом он оказался никудышным — жена была ему нужна лишь для того, чтобы родить наследника, что она и сделала через положенные девять месяцев. Убедившись в том, что родился мальчик, лорд уехал по своим делам и вернулся через полгода, к тому времени его супруга уже два месяца лежала в могиле. Постояв немного над каменной плитой, лорд собрался, забрал с собой мальчика и снова уехал.

Его отцовских чувств хватило только на два года, после чего ребенок вернулся к бабушке, которая к тому времени не знала, на какую стенку лезть от тоски по внуку.

Второй раз Терри увидел отца в двенадцать лет, когда у него проснулись магические способности. Та же самая охрана доставила мальчика за Перевал, в Школу Магии, ректором которой к тому времени стал лорд Годфруа. Ректор не делал сыну никаких поблажек — мог за единую помарку заставить переписать целое сочинение, заваливал на экзаменах, постоянно давал дополнительные задания. Так что вздох облегчения, вырвавшийся из груди выпускника, был совершенно искренним. Терри честно напился на выпускном вечере и вернулся в замок к бабушке, которая к тому времени стала настолько слаба, что у нее не было сил даже на то, чтобы писать внуку письма.