– Лучше, чем без меня?

– Я люблю тебя, – без раздумий ответил мой сосед по кровати.

«Тогда давай наконец поженимся!» – решительно заявила я, но, как всегда, про себя…

Почему я – и про себя, а не он – и вслух? Потому что перспективному дипломату нужна жена: а) приличная, б) из хорошей семьи, в) тоже закончившая МГИМО, г) не роняющая фотоаппараты в фонтаны. Если разослать фоторобот этой идеальной персоны всем постам, долго искать ее не будут. Александру Петровскую сразу задержат и приведут в ЗАГС, где ее будет ждать Юра и пятьсот человек гостей. Я же пригласила бы только родителей и Ритку. Это моя лучшая подруга.

Ритка была журналисткой, наверное, с самого рождения. Она не просто ревела в роддоме, а вызывала главного врача на интервью. В школе, где мы с ней вместе учились, мне ставили пятерки только из уважения к маме, она же была круглой отличницей. Если бы можно было стать квадратной – она бы стала. Пока я гоняла с мальчишками в футбол и обследовала окрестные чердаки, Ритка делала стенгазету. Она любила все обдумать, проанализировать, а потом взять и задать директору вопрос: куда идут деньги, выделенные на школьные завтраки? Не может быть, чтобы эта котлета из туалетной бумаги продавалась по цене мяса с рынка! Или – зачем мы платим за охрану, если в помещение может проникнуть любой, назвавшись родителем Вадика из пятого «Б»?.. Никто не удивился, когда Ритка поступила на журфак. А ныне она трудится во вполне уважаемой газете. Она всегда в курсе всех происшествий, у нее не портится аппетит от разговоров об убийствах и самоубийствах. Скорее, как раз просыпается журналистский азарт. Нужно будет завтра же встретиться с ней и обсудить последние новости.

С утра я, как и большинство людей, отправилась на работу. Но не в офис, где Александра Петровская демонстрирует свою безупречную укладку и личный интерес к моему жениху, а по месту своей основной трудовой деятельности – в школу. Заканчивались каникулы, впрочем, наше учебное заведение никогда не пустует, потому что это школа-интернат. Правда, мой директор и, кстати, друг, которого я бы тоже обязательно пригласила на свадьбу, Николай Сивоброд, категорически против того, чтобы мы считали своих учеников бедными сиротками или трудными подростками из неблагополучных семей. Они обычные дети, и знания должны получить по полной программе, а не с расчетом на то, что их пристроят в какое-нибудь ПТУ по льготному конкурсу.

Как я и ожидала, в учительской только и было разговоров, что о моей поездке.

– Италия – это ладно. Я до сих пор не могу забыть Францию! – закатила глаза биологичка Галка, муж которой работал в крупной нефтяной компании. – Жаль, что ты туда не попала, Вика. Там есть что посмотреть.

– И что же вам там больше всего понравилось, Галина? Шмотки и цены на бензин? – прищурилась Ираида Менделеева. Вроде бы она молодая женщина, но выглядит так, словно преподавала русский язык и литературу еще в советские времена. – Милочка, чтобы приобщиться к сокровищам мировой культуры, необязательно тащиться за тридевять земель. Можно, как я, на скромную зарплату купить книгу в магазине «Букинист». Достоевский, Тургенев, Горький. Вам эти имена ни о чем не говорят?

– По-моему, все трое подолгу жили за границей. Баден-Баден, Монте-Карло, Капри, – заметила я. – Если есть возможность, почему бы не посмотреть мир?

– Потому что у честного человека мало таких возможностей, – поджала губы Ираида, которой ученики не без меткости дали прозвище Таблица Менделеева. – Что это за командировки у вас? Сопровождать непонятно кого. И, опять же, в ущерб подготовке к урокам! Вы ведь наверняка учебный план на следующую четверть так и не написали? Я всегда знала: когда много работ, профессионалом не станешь ни здесь, ни там.

– Зря вы так. Мне не помешает языковая практика, а получить я ее могу, только подрабатывая переводчиком.

– Не завидуй, Ираида, – хмыкнула биологиня. – Ты ведь тоже сочинения за деньги пописываешь и репетиторством балуешься. Хочешь жить – умей вертеться.

– Вертихвостки, – вздохнула по нашему поводу литераторша и углубилась в здоровенный том русской критики XIX века, видимо, чтобы найти единомышленников, не одобрявших Баден-Баден.

До конца каникул оставался еще день, так что у меня образовалось свободное время. И, конечно, я не потрачу его на учебный план. Я решила, не откладывая, выполнить поручение Марианны Васильевны – передать ее брату бандероль из Италии. Я достала из сумочки визитку и набрала рабочий телефон гражданина Корского. Где же ему еще находиться в 12.00 в будний день, как не на работе? Хотя в бумажке, которую дала мне супруга вице-консула, были указаны домашний адрес, рабочий и домашний телефоны, а место работы не указывалось. Будем надеяться, что господин Корский – не ночной сторож на кладбище.

Трубку долго не брали.

– Да, – наконец ответил запыхавшийся женский голос.

– Могу я услышать Валентина Васильевича? – вежливо поинтересовалась я.

– Нет! – фыркнули в трубке, словно я отвлекла собеседницу от чрезвычайно важного и приятного дела, типа пересчета наличных.

– Когда же он будет?

– Никогда!

– Но это же его рабочий телефон, – настаивала я, подозревая, что разговариваю с секретаршей, основная задача которой – соединять с шефом, а не цедить слова сквозь зубы.

– Он здесь больше не работает.

– А где он работает?

– Нигде! – рявкнула дамочка и бросила трубку.

Ну вот, поручение казалось таким легким, однако сразу же возникли трудности. Неужели брат Марианны Васильевны так бесповоротно поменял работу, что никому не сказал о своей новой должности? Или он вышел на пенсию и действительно больше нигде не работает? Придется звонить ему домой. Хотя Марианна Васильевна предпочла бы, чтобы жена брата не была в курсе. Но другого выхода, видимо, нет.

Я набрала другой номер. Опять не повезло – ответил не хозяин дома. Снова женский голос, немного старше секретарского, но тоже с нотками истерики.

– Пожалуйста, позовите к телефону Валентина Васильевича, – как можно более деловым тоном начала я.

Не помогло: эти имя и отчество, похоже, как-то странно действуют на дамочек на другом конце провода.

– Кто это? Что вам надо? – заголосила трубка. – Вы что, издеваетесь? Вы одна из этих? Как вам не стыдно! Вас тоже это ждет: вас тоже бросят, предадут, опозорят. Будьте вы прокляты!

Я опешила. Господи, чем я заслужила такое нападение? Наверное, эта та самая неприятная госпожа Корская. Ничего удивительного, что Марианна Васильевна просила через нее ничего не передавать. Если она так беспричинно и резко вопит на посторонних людей, представляю, как она тиранит своих домашних.

Но делать нечего. Я пообещала, что встречусь с Валентином Васильевичем, значит, нужно встретиться. Хотя этот визит вряд ли окажется приятным. Нужно подождать часов до семи вечера, чтобы он пришел с работы, если все-таки работает и все-таки – не на кладбище. И отправиться к нему домой. Другой связи с ним все равно нет. Авось не спустят с лестницы.