– Ты слышал меня, Фил. Вы появились словно из ниоткуда и начали палить во все стороны…

– По агентам ГИДРЫ.

– И невинным людям, которые оказались под перекрестным огнем.

– Тогда мои бойцы будут наказаны за это.

– Проклятье, я тоже попал под перекрестный огонь…

– Это прискорбно.

– У меня чуть рука из сустава не выскочила, и…

– Ты теперь большой мальчик.

– Как вы вообще узнали, что они будут здесь?

– Это секретная информация.

– Что ГИДРЕ понадобилось от Ось…

– Это секретная информация.

– И, Фил, что вообще происходит?

Коулсон замолчал. Их взгляды встретились, и Человек-паук увидел, как на лице мужчины отразилось искреннее сожаление. Но он был опытным агентом, так что в его взгляде Паучок прочел также преданность долгу.

Стенолаз на мгновение задумался и попытался сменить тактику.

– Фил, мы же приятели, верно?

– Это секретная информация, – ответил Коулсон.

– Постой, что?

– Ты не состоишь на службе, – ответил Фил, скорчив гримасу. – Я не могу, – он пожал плечами, – брататься с тобой.

– Ну хорошо, – воскликнул Человек-паук, вскидывая руки. – Отлично. Будь таким, если хочешь.

Дружелюбный сосед замолчал и даже повернулся к Коулсону спиной, а когда развернулся обратно, в его голосе зазвучали стальные нотки, и он снова ткнул в собеседника пальцем.

– Я не знаю, что вы здесь делаете, Фил, – сказал Паук. – Доктор Осьминог зачем-то понадобился ГИДРЕ, и я правда не знаю, в чем тут дело. Признаю это.

К Коулсону подбежал один из его агентов и спросил, можно ли прервать их разговор.

– Сэр… Доктор Октавиус не достался ГИДРЕ, но он исчез.

Казалось, Коулсон хочет что-то сказать, возможно, даже непечатное, но он справился с искушением и уставился на Человека-паука. Наш герой подошел к агенту ЩИТа вплотную и взглянул ему прямо в глаза.

– Так помоги мне, Фил, я собираюсь узнать, в чем тут дело. Если ГИДРЕ так нужен Осьминог, я выясню, почему. Если он необходим вам, я тоже прознаю, зачем. Фил, друзья или не друзья, я разузнаю все, в чем замешан этот… преступник.

Он отвернулся и пошел прочь. Рука и плечо жутко болели.

– Погоди-ка минутку, – позвал его Коулсон, – ты куда собрался?

Стенолаз даже не обернулся.

– Это секретная информация.

Глава 3

МЫСЛИ И ДЕЙСТВИЯ

ЕМУ захотелось прогуляться.

В отличие от вчерашнего дня нынче было прекрасное утро, тихое и солнечное, и Питер хотел просто попасть на улицу и пройтись.

Город манил его к себе, и, чувствуя, как его переполняют вопросы и заботы, Питер самостоятельно выписал себе лекарство, состоящее из одного активного компонента – погружения в бурлящий котел Манхэттена.

Выйдя из своей квартирки в Нижнем Ист-Сайде, Питер пошел вниз по улице, игнорируя автобусные остановки и станции метро и гоня прочь мысли о паутинных маршрутах между зданиями. Сегодня он передвигался на своих двоих и спустя несколько минут уже чувствовал себя чуточку лучше. Перехватив стаканчик кофе и слойку с сыром у уличного торговца, Питер почувствовал себя почти человеком. Даже его рука, состояние которой он только усугубил за время поисков Октавиуса после исчезновения Доктора из банка, уже болела не так сильно, как прошлой ночью. След быстро остывал – ни Осьминога, ни ГИДРЫ, лишь вопросы, сплошные вопросы.

Будучи в Мидтауне, он четко определился с конечной целью своей прогулки и скорректировал курс в направлении Вест-Сайда. Вскоре его ноздри заполнил резкий, но привычный и даже приятный запах газетной бумаги. Здание «Дейли Бьюгл» было для Паркера чем-то вроде второго дома, хотя Питер был всего лишь фотографом-фрилансером этого почтенного, пусть и не всегда уважаемого, издания. Паркеру хотелось считать, что он привносит в деятельность газеты хоть изредка что-то важное, но он понимал, что гораздо чаще в коридорах «Дейли Бьюгл» его воспринимают попросту как изгоя.

Невероятно, но, несмотря на все более частые мрачные разговоры о неминуемом конце печатной прессы, эти коридоры по-прежнему были полны жизни. О, за последние годы «Дейли Бьюгл» сделала несколько поправок с учетом на изменившиеся времена, чтобы не утратить актуальности. Газета слишком гордилась статусом одного из старейших изданий в Нью-Йорке, ни разу не нарушивших ежедневного графика выхода, хотя некоторые горожане ценили бумагу иначе – способами, с которыми издатель вряд ли мог согласиться. Игнорируя тех, кто не проявлял симпатии к вольным фотографам, Питер лавировал по коридорам в сторону кабинета одного человека, который по-прежнему улыбался всякий раз, как Питер заявлялся как привлеченный бурей ворон.

– Мне очень жаль, – сказала секретарша, зажав телефонную трубку между щекой и плечом, – но у мистера Робертсона встреча.

Питер почувствовал, что она говорит правду, и после минутного раздумья попросил ее передать начальнику, что он будет ждать его внизу, в морге, разумеется, если у мистера Робертсона найдется для него несколько минут.

Игнорируя лифт, Питер вышел на лестничную клетку и начал долгий спуск в подвал здания. Это место называлось моргом, потому что здесь хранились трупы печатных изданий прошлого. С каждой ступенью Питер вновь погружался в гнетущие его вопросы вчерашнего дня.

Зачем ГИДРЕ понадобился Доктор Осьминог? Они никогда не были связаны в прошлом… или были? И откуда ЩИТ узнал, что они будут там?

Поравнявшись с основанием лестницы, Питер добавил к общей куче еще одну загадку.

«Что за дела с решившим вздремнуть Доктором Осьминогом и его блуждающими по своей воле щупальцами? Куда делся Отто… и как он смог удрать?»

СМИ написали об освобождении Доктора, равно как и о нападении ГИДРЫ, но к общей картине событий их репортажи добавляли крайне мало ценной информации, по крайней мере, для личных целей Питера. Роль ЩИТа во всех публикациях была сведена практически к минимуму, но это – как бы тяжело ему ни было это признать – скорее всего, было результатом деятельности самой организации и ее протоколов безопасности. Фил Коулсон был очень хорош в том, чтобы держать все под контролем.

Затем Паучка поразила еще одна догадка: вчерашний агент ЩИТа был не в своей тарелке и не до конца понимал, что вообще происходит.

«Все более и более странно, – подумал он. – Доктор Осьминог, ГИДРА и ЩИТ. Вот тебе и любовный треугольник».

По спине пробежал холодок, и Питер грустно усмехнулся нелепости подобной мысли.

Когда он открывал дверь в морг «Дейли Бьюгл», в его голове родился еще один, самый важный, вопрос.

«И где Отто Октавиус находится прямо сейчас?»