— Как ты вообще до такого додумалась?! Заявить в полицию на такого уважаемого человека! Ирма, где твои мозги?! — уже орал он.

— Он пытался меня изнасиловать, — отстранённым голосом сказала Ирма, с нарастающей злостью во взгляде, смотря на отца.

— Значит, повод дала! Да и не мог Анатолий на такое пойти! Зачем наговариваешь на порядочного человека? — продолжал распаляться он.

— Папа, он пытался меня изнасиловать! — на тон громче, но всё так же спокойно возразила Ирма. — И за это понесёт наказание!

— Ах ты!.. — окончательно вышел из себя Игорь Сергеевич и, стремительно преодолев разделяющие их расстояние в несколько шагов, отвесил дочери сильную пощёчину.

Ирма сдержала болезненный всхлип. Сдержала невольное желание прикоснуться к вмиг покрасневшей щеке. Но вот одинокую слезу сдержать не смогла.

Рука, что мгновение назад держала мобильный в руках и украдкой набирала номер заветного абонента, выронила коммуникатор, и тот с тихим стуком упал на пол.

— Игорь… — тихо и укоризненно позвала мужа по имени Анжелика Викторовна. — У девочки и так лицо поцарапанное. Да и не маленькая она уже, чтобы применять к ней такие меры воспитания, — пожурила она супруга.

— С такой неблагодарной дрянью только так и надо поступать! — рявкнул озверевший глава семейства.

Молодая женщина лишь еле заметно вздрогнула от его слов. Но слёз больше не было. Она знала, что следом за первой пощёчиной последует и следующая, и, к сожалению, не одна. Однако в данный момент физических сил, чтобы противостоять родителям у неё не было. Впрочем, моральных тоже не осталось.

— Если ещё хоть раз пальцем прикоснёшься к ней, я сломаю тебе руку в нескольких местах! — неожиданно для всех находящихся в комнате прозвучал угрожающе спокойный мужской голос.

Анжелика Викторовна, что стояла у камина и лицом к двери, первая взглянула на говорящего и сразу же презрительно скривилась.

Игорь Сергеевич, который действительно замахнулся, чтобы отвесить дочери очередную пощёчину, так и застыл с поднятой рукой. Так что, когда незнакомый им мужчина стремительно подошёл и оттолкнул его, заставляя отступить назад, он обескуражено уставился на него.

— Простой рабочий?! — окидывая высокомерным взглядом фигуру незваного гостя, удивлённо изрёк Градской.

— Угу, простой рабочий, — смотря на пожилого и солидного мужчину, сухо подтвердил он. — А ты кто такой? — с угрозой в голосе поинтересовался Васильев.

— Отец этой неблагодарной особы!

— Отец? — кажется, искренне изумился гость.

— Да! Так что прошу покинуть мой дом! — приказным тоном сказал Игорь Сергеевич.

— Угу, спешу и падаю. Пять шагов назад и руки за спину! — с еле сдерживаемой яростью проговорил молодой мужчина.

— Да кто ты такой, чтобы мне приказывать?! — взревел глава семейства.

Васильев дёрнулся вперёд, чтобы поставить наглеца на место, но Ирма среагировала на опережение — вцепилась обеими руками в рукав его робы.

— Василий! — хриплым шёпотом позвала его она.

— Василий? Как кота подзаборного? Знаешь, Ирма, ничего другого я от тебя не ожидала! — подала голос Анжелика Викторовна. Супруг ей поддакнул.

— Для вас я — Васильев Рустам Альбертович и на «Вы», — со звенящей сталью в голосе, надменно сказал «простой рабочий». — Это, во-первых. А во-вторых, кто вас вообще сюда впустил?

Оба родителя обескуражено уставились на молодого мужчину. Что-то хищное и необузданное проглядывалось в его образе. Что-то пугающее звучало в его голосе. Но разве простой рабочий может иметь такую силу и власть?

И пока они изумлялись своим мыслям, незваный гость достал из внутреннего кармана своей робы мобильный телефон и кому-то позвонил.

— Чтоб через три минуты был у Градской! — спокойно отдал он своему собеседнику приказ и отключился.

Обернулся к Ирме и, улыбнувшись растерянной женщине одними уголками губ, присел рядом с ней.

— Ты кто такой? — вернувший себе самообладание и позабыв о предупреждающих словах Васильева, что к нему нужно обращаться на «Вы», спросил Игорь Сергеевич.

Тот лишь выдал коварный оскал. А в следующее мгновение в комнату уверенно и целенаправленно вошли трое статных мужчин в чёрных деловых костюмах и такого же цвета кашемировых пальто.

Лёгкий поклон головы в знак приветствия, но здоровались эти трое явно только с Васильевым и Ирмой.

— Кто пропустил ЭТИХ к Градской? — холодно и по-деловому поинтересовался Васильев.

— У родителей Ирмы Игоревны, точно так же как и у Фирсовых Анатолия и Андрея есть бессрочные пропуска, — отчитался один из вновь прибывших.

— Отменяй все пропуска. И впредь только с личного согласия, моего или Ирмы, день в день, пропускайте желающих проведывать нас. Понятно?

— Да, Рустам Альбертович, — подтвердил тот же мужчина.

— Свободны, — отпустил он представителей службы охраны жилкомплекса. — Теперь вы, гости дорогие, — последние слова прозвучали, как самое грязное ругательство, и Анжелика Викторовна даже невольно отшатнулась назад. Васильев остался доволен произведённым результатом. — Гостить вы у нас будете максимум три дня! — поставил он их в известность.

— Да кто ты такой, чтобы здесь командовать?! — вновь прокричал глава семейства Градских.

— Ваш будущий зять! — зловеще улыбаясь, ответил Васильев, вставая со своего места.

Жестом он показал Ирме отпустить его руку, та нехотя подчинилась, продолжая сидеть тихой мышкой. Чета Градских смерила его презрительным взглядом, дочери же достался укоризненный и разочарованный.

— Променять Андрея на этого… рабочего? — с отвращением проговорил Игорь Сергеевич.

— Ещё одно неуважительное слово в мой адрес и гостить у нас вы и дня не будете! — спокойно сказал ему Рустам.

— «У нас»?! Это мой дом! Я его купил!

— А вот лгать не стоит. Дом записан на Ирму. Так что умерьте свою спесь.

— Альфонс, — тихо и презрительно выплюнула Анжелика.

— И не скрываю этого! — с достоинством ответил ей Васильев.

— Хватит! — безэмоциональным тоном заговорила Ирма. — Как вы так быстро приехали сюда? — спросила, строго смотря на мать.

— Нас Крымовы пригласили на юбилей. Мы уже два дня здесь!

— И ты ни слова мне не сказала об этом, когда мы с тобой разговаривали по телефону. Зато не забыла прочитать нотацию о том, какая я плохая, раз меня бросил Андрей?! И теперь вместо того, чтобы поддержать меня, вы выгораживаете этого мерзавца и обвиняете во всём меня… Вы вообще мои родители? Что за цирк?! Что за рукоприкладство?! И какое вы имеете право оскорблять человека, спасшего меня?!

— А ты, какое имеешь право повышать голос на нас?! — заорал на неё отец.