Он слегка пожал плечами и пересадил малыша на другую руку.

– Что ж, тогда ладно. Передайте лейтенанту, что я зайду к нему, как только освобожусь.

Такой ответ не обескуражил капрала. Макнейр поклонился и отправился дальше – видимо, на поиски других джентльменов из своего списка.

– Зачем ему собирать вас? – спросила я Джейми. – Ой!

Я утерла подбородок Джемми от слюнок, прежде чем он успел заляпать рубашку деда.

– Кажется, у нас режутся зубки!

– Не знаю, у меня зубов достаточно, – откликнулся Джейми, – да и у тебя вроде все на месте. А вот зачем я понадобился Хэйзу – трудно сказать. И что-то мне пока не хочется выяснять подробности.

Он выразительно приподнял рыжую бровь, и я рассмеялась.

– Ну да, освободиться можно и попозже.

– Я же не назвал точное время, – рассудительно отметил Джейми. – Так, а теперь вернемся к твоей нижней юбке, саксоночка. А то бегаешь по лесу с голым задом… Дункан, дружище!

Ласковая насмешка в глазах Джейми сменилась неподдельной радостью при виде Дункана Иннеса, пробиравшегося к нам через колючие заросли.

Дункан неуклюже перевалился через упавшее дерево – такие трюки тяжело даются человеку, у которого нет левой руки, – и вышел на тропинку рядом с нами, встряхивая мокрыми от дождя волосами. Он уже успел облачиться в свадебный наряд: чистая сорочка с жестко накрахмаленным воротником, килт и алый плащ из тонкого сукна, отороченный золотым кружевом, пустой рукав заколот брошью. Таким элегантным я Дункана еще ни разу не видела, о чем не замедлила ему сообщить.

– Так уж мисс Ио захотела. – Он смущенно отмахнулся от комплимента, как от назойливых капель дождя, и принялся стряхивать с плаща сосновые иголки и чешуйки коры. – Ну и денек выдался, Макдью. – Дункан посмотрел на небо и покачал головой. – Добрая примета, если на свадьбе солнышко, а похороны в дождь.

– Среднестатистический покойник вряд ли станет переживать о приметах, – пробормотала я, – независимо от погодных условий. – И тут же добавила, поймав недоуменный взгляд Дункана: – Не сомневаюсь, что Иокаста все равно будет счастлива. И вы тоже!

– Да… Да, конечно, – неуверенно ответил он. – Спасибо, мэм.

– Ты так ломился через лес, будто тебе на пятки наступал капрал Макнейр, – сказал Джейми. – Случаем, не к Арчи Хэйзу в гости собираешься?

Дункан ошарашенно посмотрел на Джейми.

– К Хэйзу? Зачем я ему сдался?

– Ты же был в Хиллсборо в сентябре? Саксоночка, забери-ка у меня этого бельчонка. – Джейми передал мне малыша, который решил поучаствовать в беседе и начал карабкаться по деду, как по дереву, упираясь крошечными ножками и громко покряхтывая. Однако, взяв малыша на руки, я поняла, что Джейми избавился от своей непоседливой ноши по совершенно другой причине.

– Вот уж спасибо, – сказала я и сморщила нос.

Джейми ухмыльнулся и снова обратился к Дункану.

– Закончил свои дела? – Я принюхалась. – Вижу, еще не закончил.

Джемми зажмурился, покраснел от натуги и издал звук, похожий на приглушенную пулеметную очередь. Я аккуратно заглянула под слои пеленок и тут же торопливо развернула одеяло.

– Господи, и чем же твоя мать тебя кормила?

Обрадовавшись нежданной свободе, Джемми засучил ножками, как маленькая ветряная мельница, и с него тут же потекло во все стороны.

– Фу-у, – подвела я итог и, удерживая малыша на вытянутых руках, отправилась к ближайшему ручью, благо их на горном склоне было немало. Можно, конечно, прожить без водопровода и автомобилей, но вот без подгузников приходилось туго. Не говоря уже о туалетной бумаге.

Я нашла удобное местечко – там, где берег ручья был усыпан толстым слоем сухих листьев. Опустилась на колени, разложила перед собой подол плаща, поставила Джемми на четвереньки и стащила все пеленки одним комом, даже не расстегнув булавку.

– И-и-и! – завопил он от неожиданности и тут же попытался спрятать свой толстый розовый зад. Вот ведь лягушонок.

– Что, холодно? Погоди, то ли еще будет!

Я сгребла горсть влажной коричневой листвы и вытерла внука. Он перенес эту пытку без громких воплей – только выворачивался из рук да звонко попискивал всякий раз, когда я терла посильнее.

Потом я перевернула Джемми, прикрывая зад ладонью, и быстро обтерла его спереди, чем заслужила широкую беззубую улыбку.

– Такой маленький, а уже настоящий горец, – фыркнула я.

– И что же ты этим хочешь сказать, саксоночка?

Я подняла голову. Джейми стоял у дерева на другом берегу ручья. Яркий тартан и белая рубашка резко выделялись на фоне поблекшей осенней листвы, а бронзовое лицо в обрамлении рыжих кудрей, казалось, принадлежало какому-то лесному духу. Ветер играл с его волосами, как с алыми листьями клена над головой.

– Во-первых, он совершенно не боится холода и сырости, – заявила я, отбрасывая в сторону последнюю пригоршню грязных листьев. – А во-вторых… Мне, конечно, редко доводилось возиться с мальчиками такого возраста, но, по-моему, наш внук развит не по годам.

Джейми ухмыльнулся, посмотрев туда, куда я указывала. Маленький отросток размером примерно с мой палец гордо стоял торчком.

– А, вот ты про что… Много я мальцов повидал, у всех такое бывает время от времени. – Джейми пожал плечами и улыбнулся еще шире. – Хотя, может, это только у шотландских пострелят…

– И с возрастом талант крепчает, смею заметить.

Я кинула пеленки через ручей, и они шлепнулись у ног Джейми.

– Вытащи булавки и прополощи хорошенько.

Джейми сморщил нос, но без возражений подобрал грязный ком двумя пальцами.

– Так вот куда ты дела свою нижнюю юбку, – заметил он.

Я открыла суму, висевшую на поясе, и достала оттуда кусок чистой ткани. Не те отбеленные льняные пеленки, которые держал в руках Джейми, а толстую мягкую шерсть, выкрашенную в бледно-красный цвет смородиновым соком.

Я пожала плечами и, убедившись, что Джемми больше не собирается устраивать артиллерийский обстрел, быстро спеленала его заново.

– У нас трое малышей, а в такую погоду белье не успевает просохнуть. Нужны чистые тряпки на смену.

Все кусты вокруг лагеря были увешаны развевающимися на ветру пеленками, которые не столько сохли, сколько мокли под дождем.

– Возьми-ка! – Джейми протянул мне булавки прямо через неширокий ручей. Я аккуратно забрала их, стараясь не уронить в воду. Пальцы совсем окоченели и почти не слушались, но разбрасываться булавками – непозволительная роскошь. Бри смастерила их из раскаленной на огне проволоки, а Роджер потом вырезал деревянные головки по ее рисункам. Получились самые настоящие английские булавки, разве что грубоватые на вид. Недостаток у них был один: головки крепились на проволоку клеем, а клей был сварен из молока и соскобленного копытного рога и потому постоянно размокал от воды, так что головки приходилось клеить заново.