действовал на нее? Ведь по дороге в Лас Вегас они останавливались раз пять, набрасывались друг на друга прямо на обочине, трахаясь, как кролики, пьяно и весело. И вот опять, стоило только руки его на себе почувствовать.

– Да, хочу! Хочу! Хочу быть твоей! Навсегда! Хочу тебя! Сейчас прямо!

Кэти начала кусать его за шею, пытаясь заставить отодвинуться, зайти обратно в примерочную кабинку дешевого супермаркета.

– Эй, нимфоманка ты чертова, погоди, давай хоть выйдем отсюда… – он смеялся, уворачивался, но руки сжимались все крепче, голос становился все ниже. И двигался Рик именно туда, куда Кэти хотелось.

– Нет, давай здесь, давай, хочу тебя, хочу!!!

Кабинка была тесной, но зато закрывалась на хлипкую задвижку. Рик едва успел зайти, защелкнуть замок и прислониться к обратной стороне двери для надежности, как Кэти вывернулась из его объятий и упала на колени, обеими руками расстегивая ремень на джинсах.

– Сейчас твоя невеста тебе отсосет, – бормотала она, ломая ногти о тугую молнию, – хочешь этого? Хочешь? Бл*ть, говорила, надевай другие джинсы, у этих молния заедает…

Рик смотрел на нее сверху вниз, не отвечая, не помогая, зарывшись обеими ладонями в небрежный пучок на ее голове, расширенными от кайфа зрачками оглядывая ее возбужденное лицо, мокрые губы, нелепую фату в волосах. Кэти, наконец, добралась до того, что ей было так необходимо, восхищенно выдохнула. Как всегда, готов. Стоит только дотронуться. Кэти облизнула губы, глянула снизу в темные, жестокие глаза, и вобрала член в рот. Сразу во всю длину. И почувствовала, как сжимаются на ее волосах пальцы, направляя, насаживая до глотки. Жестко, как и всегда. Так, как ему нравилось. Так, как нравилось ей. В этот раз много времени не понадобилось, буквально несколько движений, от которых Кэти давилась и слезы текли из глаз. А затем Рик долго целовал ее, вылизывал рот, кайфуя от собственного вкуса и трахая ее пальцами до оргазма. И это было пьяно, безбашенно и восхитительно.

Кэти кричала на весь супермаркет, кабинка ходила ходуном, а привычные ко всему консультанты понимающе жали на кнопку вызова охраны.

Кэти, убрав, наконец, следы слез со щек, подкрасила губы, успокаивая себя. Зачем вспомнила? А он? Зачем он сейчас приехал?

В тот раз, сразу после окончания колледжа, они вместе рванули отдыхать. Эта дорога в Лас Вегас была их медовым месяцем. Если бывают, конечно, медовые месяцы перед женитьбой. Безумством, отрывом, непрекращающимся кайфом. В перерывах между сексом Рик говорил про будущее, про то, как планировал выкупать долю в автомастерской. Обсуждал, какого метража квартиру они могут себе позволить. Как он будет работать, а она будет рядом. С его баллами ни о каком универе речи, конечно, не шло. Кэти к тому времени уже пришел ответ из Хьюстона. Но Рик об этом не знал. Она уехала через два дня. Молча, утром, оставив его одного очередном дешевом мотеле на окраине Вегаса. А через неделю переслала документы на развод. Все, что произошло в Вегасе, остается в Вегасе. Рик подписал. И потом пропал из города. Она так и не знала, чем он занимается. И до сих пор не знала. И не хотела знать. У нее своя жизнь, свое будущее. Без него. Без. Него.

– Дорогая, мы опаздываем!

Голос Деборы вырвал Кэти из воспоминаний.

– Я, конечно, понимаю, что невесте можно опоздать, но Стивен не одобрит…

– Да, я иду, спасибо!

Кэти в последний раз посмотрела на себя, поправила все-таки нарочито небрежно уложенную прическу, слегка разрушая безупречно продуманный образ. И, подхватив платье, вышла из номера. Вниз. К ожидающему ее лимузину. Не глядя по сторонам. Ни на кого не глядя. Ни. На. Кого.

И он рядом

Кэти не замечала его ровно до того момента, пока он не сел за столик в пабе напротив. В очень даже недешевом пабе. Раньше он не мог себе такой позволить. Теперь, судя по внешнему виду, мог. Кэти целую минуту с оторопью разглядывала острое смуглое лицо, ставшие еще более хищными черты лица. Шрам на лбу, новый, год назад его не было. Твердый рисунок пухлых губ, с тоже новым для него, надменным изломом. Новая прическа: отросшие волосы зачесаны назад, больше никаких небрежных лохм. Дорогая байкерская куртка. Сверху потрепанная джинсовая безрукавка. Приятный запах парфюма. Другой человек. Вот только взгляд, темный, жадный, был прежним. Небрежно откинутая рука с сигаретой, прежний, знакомый жест. Татуировка с ее именем на запястье. Кэти, уже справившись с собой, отпила пива, поставила бокал.

– Привет, Кэт.

Голос тоже прежний. И, сука, ответ организма на голос тоже. Прежний. Кэти, подавив желание ерзнуть на стуле, чтоб унять тяжесть внизу живота, улыбнулась. Не дождется.

– Привет, Рик. Как ты здесь?

– Случайно. А ты давно в городе?

– А ты знал, что я уезжала?

Помолчал, не отрывая взгляда. Конечно знал. Он все про нее всегда знает, скот. Всегда где-то рядом.

– Надолго?

– Не знаю… У Стивена дела непредвиденные…

Пауза. Молчание. Что же так смотрит-то? Зачем? Зачем опять он рядом?

– А у тебя, я смотрю, дела идут хорошо?

– Нормально, Кэт.

– Рада за тебя. – пора заканчивать этот бред. – Мне пора.

Поднялась, но тяжелая ладонь удержала запястье. Мгновенно прошибло током, обожгло. Прежний, бешеный взгляд. Не вырваться. Никак не вырваться. Чертов мудак!

В этом пабе был хороший, чистый туалет, с плотной тяжелой, запирающейся на массивную задвижку, дверью. Впрочем, даже если бы там стояла картонная шторка из супермаркета, Кэти было бы плевать. Зеркало обжигало холодом спину, на контрасте с огненными руками Рика, массивная столешница с закрепленной на ней раковиной ходила ходуном, и Кэти цеплялась за ставшие еще более широкими и крепкими плечи, билась затылком о стекло и кричала через сомкнутые на губах жесткие пальцы. И ощущала себя живой. Впервые за долгое, долгое время.

– Ты мне так и не рассказал ни разу, когда ты сделал эту татуху? – Кэти перекатилась на спину, переплела пальцы, с наслаждаясь контрастом своих тонких, холеных рук и его массивных и темных ладоней.

– Оно тебе надо? – ей показалось, или в голосе прозвучала неуверенность? Кэти повернулась, оперлась о голую грудь Рика, положила подбородок на кулак. В самом деле, смущается будто. Глаза отводит.

Кэти потянулась, выхватила сигарету, все такую же крепкую, дешевую и вонючую, затянулась, прикрыв глаза от удовольствия.

– Говори.

– Бля. Да чего говорить… В тот год, когда ты меня впервые послала, после старшей школы. Нажрался и сделал.

– Еще тогда? – Кэти помнила, как, испуганная своей реакцией на Рика, избегала его, не разговаривала, обзывала. – Так ты еще