После зловещей паузы с ним заговорили – заговорили на плохом английском языке, заговорили медленно и уверенно, словно наперед зная реакцию российского дипломата, обливающегося холодным потом в своем кабинете. Слушая голос незнакомца, Петраков проклинал себя за вчерашнюю опрометчивость и уже не мечтал ни о каких наградах. Когда говоривший закончил и поинтересовался, все ли понял мистер Петраков, он подтвердил:

– Понял, понял.

Когда говоривший спросил, принимает ли он выдвинутые условия, Петраков сказал:

– О'кей.

– И тем не менее я повторю, – произнес незнакомец. – Для лучшего усвоения. Если ты не выполнишь наши требования или попытаешься обманывать нас, то мы сначала заставим тебя сожрать собственный член, а потом отпилим тебе голову самым тупым ножом, какой найдется во всей Уганде. Это не шутка и не розыгрыш. Мы тебя знаем и в случае чего из-под земли достанем.

– Я понял, – тупо повторил Петраков, вспоминая негра, разглядывающего номерной знак «Форда».

– А если ты сделаешь все, как надо, – продолжал незнакомец, – то получишь много денег. Много-много американских долларов. Договорились?

– Да, – сказал Петраков, безуспешно пытаясь обрадоваться услышанной новости.

– Тогда до встречи. Мы ведь обязательно встретимся, друг.

– До свиданья, – выдавил из себя Петраков.

Отключив мобильник, он минут сорок просидел в полной прострации, ничего не делая, ни о чем не думая. Прямо перед ним лежала газета, в которую он уставился, не понимая ни одной прочитанной строчки. Заглянувшая в кабинет секретарша несколько раз обратилась к Петракову, но, не дождавшись ответа, осторожно закрыла за собой дверь. Ей почудилось, что в кабинете сидит мертвец, уставившийся перед собой остановившимся взглядом.

В некотором роде так оно и было. Прежнего Петракова, худо-бедно исполнявшего свой долг перед отчизной, не стало. На его месте сидел очень похожий на него, но совершенно другой человек.

Встречая в аэропорту так называемого «специалиста», Петраков рассчитывал увидеть настороженного, сурового мужчину лет сорока и не сразу обратил внимание на достаточно молодого, темноволосого мужчину с большой спортивной сумкой, который стоял в стороне от пассажирского потока, терпеливо дожидаясь, пока к нему подойдут. Увидев на сумке наклейку несуществующей авиакомпании «Аэрорусь», Петраков приблизился и поздоровался. Молодой человек протянул для приветствия не правую, а левую руку, как было предусмотрено организаторами встречи.

– Добро пожаловать в Африку, – улыбнулся Петраков.

Ответной улыбки не последовало. Молодой человек лишь поблагодарил и представился:

– Олег Белов. Ваш временный внештатный сотрудник.

Петракову он не понравился. Подчеркнуто отстраненный, явно заносчивый, самовлюбленный пижон в светло-голубых джинсиках и белой приталенной рубахе. Посланнику Москвы было никак не больше тридцати, а держался он так, словно успел повидать все на свете и дослужился, по крайней мере, до звания полковника. Чересчур смазливый Олег Белов нисколько не походил на тех лихих вояк, которые обычно выполняли грязную работу. Глаза его показались Петракову не голубыми, а водянистыми, а легкая небритость – нарочитой. Словно Белов пытался компенсировать недостаток грубой мужественности на своей физиономии героя-любовника.

– Прошу к машине, – сухо произнес Петраков и зашагал вперед, не расщедрившись на новую улыбку.

– А в Кампале не жарко, – заметил Белов, идущий позади.

Ах, какие мы наблюдательные!

– Во-первых, это Энтеббе, – сказал Петраков. – До Кампалы тридцать пять километров.

– А во-вторых?

– Во-вторых, хотя мы находимся возле экватора, климат здесь мягкий. Плоскогорье. К тому же озера кругом. Температура здесь никогда не поднимается выше тридцати градусов.

Сообщая эти сведения, Петраков не поворачивал головы. Тон его сохранял ту нейтральную вежливость, к которой прибегают дипломаты, когда хотят выразить собеседнику свое неудовольствие. Белов, разумеется, этого не понял.

– Я видел стадо антилоп, когда мы снижались, – неожиданно произнес он. – И жирафа.

Это прозвучало до того по-детски, что Петраков все-таки оглянулся.

– Да, диких зверей здесь хватает, – подтвердил он. – Слоны, бегемоты, буйволы, леопарды. А самые опасные из них – муха цеце и малярийный комар. Советую приобрести ультразвуковой отпугиватель насекомых или инсектицидную лампу.

Но Белов успел надеть прежнюю маску высокомерного красавчика.

– Я не за покупками приехал, – отрезал он.

Слышать эту отповедь после мальчишеских восторгов по поводу антилоп и жирафов было странно. Петраков пожал плечами, решив не обращать внимания на капризы гостя. Неуравновешенный мальчишка, что с него взять?

– Еще одна напасть – перебои с мобильной связью и Интернетом, – продолжал Петраков как ни в чем не бывало. – И никогда не пейте воду из крана.

– Кто сейчас пьет воду из крана? – удивился Белов.

Они вышли из здания аэропорта, очутившись под открытым небом с полупрозрачными мазками облаков. Вокруг галдели туристы и аборигены, яркие и беспокойные, как тропические птицы. На этом пестром фоне резко выделялась большая неподвижная фигура темнокожего полицейского в оливковой рубахе с короткими рукавами. Судя по черным погонам, он был майором. Скользнув по нему взглядом, Петраков хотел пройти мимо, когда что-то заставило его присмотреться к майору повнимательнее. В грудь его словно всадили осиновый кол. Не в силах сделать ни вдоха, ни выдоха, Петраков зацепился ногой за ногу и замер на месте.

– Что случилось? – сердито спросил Белов, едва не налетевший на него.

Затравленно глядя на приближающегося полицейского, Петраков ничего не ответил.

– Майор столичной криминальной полиции Феликс Кулафье, – представился полицейский.

Петраков и его спутник тоже назвали себя.

– Я хотел бы взглянуть на ваш паспорт, – обратился Кулафье к Белову.

Паспорт Петракова его не интересовал. Он был заочно знаком с русским послом. Они уже виделись вчера ночью, а потом общались по телефону. По поводу смерти Генри и на другие неприятные темы. Петраков не сразу узнал Кулафье, потому что сегодня тот был в полицейской форме, а не в красной майке, обнажающей могучие плечи и бицепсы.

– Пожалуйста, – сказал Белов, протягивая паспорт.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Кулафье.

Идеальный полицейский, стоящий на страже законов Уганды. Петраков подавил нервный смешок. Он все сильнее и сильнее убеждался в том, что измена жены – не самая большая беда, которая может приключиться в Африке.

* * *

Лейтенанту Олегу Белову не нравился полисмен, не нравился посол, не нравился аэропорт, да и сама Уганда ему тоже не нравилась. А ведь в детстве (не таком уж недавнем) он мечтал побывать в Африке, которую воображал похожей на страну вечных приключений в стиле Индианы Джонса.