Типичная мужская реакция. Может, она и не очень много знала о мужчинах, но даже ей была известна эта фантазия, — мне нравилась форма. Ты когда-нибудь видел такую?

По выражению его лица она поняла, что видел — и только что представил себе её в такой форме. Она могла бы привыкнуть к такому взгляду.

— Брат, она с тобой разговаривает, — Джош ударил его по плечу, нарушив его транс. Черт, он не мог сглотнуть, и теперь его бедный член не мог дышать, прижатый к молнии.

— Давай потанцуем, — ему нужно было прижать её к себе, хотя он предпочел бы отнести её прямо в королевскую кровать и затрахать до смерти. Потом он разденет её и будет заниматься с ней любовью всю оставшуюся ночь, до самого утра. Что-то в ней было такое, что его зацепило. Она не была откровенно сексуальной, как некоторые женщины в клубе. Те, кто одевался, чтобы убить — кожа, атлас, блестки. Не хочу никого из них обидеть, но комната напоминала высококлассный бордель со всеми выставленными напоказ девушками. Возможно, Джош был прав, это была распродажа.

Ведь несмотря на то, что это был клуб «Мандинго», где, по идее, женщины должны были выбирать, выбирали, к сожалению, мужчины. Он был чертовски рад, что выбрал Эмили до того, как очередной придурок попытался к ней подкатить.

На танцполе было много народу, и Эмили была этому рада, так как из-за ограниченного пространства её тело было приковано к телу Эрика. Он был большой, теплый и очень возбужденный, если судить по длине его члена, прижавшегося к её животу. Она очень хотела этого мужчину и не хотела упускать свой шанс получить его. Но она никогда не была искушенной и сказала первое, что пришло ей в голову.

— Итак, ты часто сюда приходишь? — Эмили вздрогнула, когда слова покинули её рот, — это прозвучало как отстойная фраза для пикапа, не так ли?

— Да, но это было мило, — его голубой взгляд устремился на неё, — прямо как ты.

Эмили покачала головой, отрицая его слова:

— Я не милая. Сносная, да, но не милая.

— Кто сказал?

— Почти все мужчины, которые были в моей жизни, — зачем она ему это сказала? Может быть, та последняя рюмка была ошибкой.

Эрик притянул её ближе, наслаждаясь ощущением её мягкого живота на своем возбужденном теле. Он намеренно вращал бедрами в такт её движениям, наслаждаясь тем, как приоткрываются её губы при интимном контакте.

— Ты имеешь в виду тех тупиц в твоем прошлом, которые никогда не заставляли тебя кончать?

Эмили задыхалась:

— Что?

Откуда он знал, что в те несколько раз, когда она с кем-то встречалась, секс был односторонним? Что ей приходилось кончать самой?

Как он и думал. Эрик улыбнулся ей, решив, что просто обязан взять её. Он боролся с собой с тех пор, как встретил её, потому что невинность Эмили сияла, как маяк. Но образ её в школьной форме вывел его из равновесия.

— Хорошая жесткая взбучка твоей киске сделает чудеса с твоей самооценкой, милая. И я как раз тот мужчина, который может это сделать.

Эмили почувствовала покалывание от этих грубых эротических слов. Однако чувство самосохранения не позволило ей получить желаемое без борьбы.

— Почему ты так говоришь? Ты не знаешь…

Эрик наклонил голову и прикусил зубами её нижнюю губу, прервав её тираду.

— Милая, если бы ты испытала оргазм от мужского члена, засунутого глубоко в твою пылающую от возбуждения пизду, ты бы не сомневалась в своей красоте.

У неё перехватило дыхание. Всё это было чуждо ей, и, столкнувшись с переполнявшими её чувствами, она сделала то, что делала всегда. Отступала. Или пыталась это сделать.

— Может быть, нам стоит вернуться за стол?

— Не бойся, Эмили, — Эрик слегка покачал её, заставляя посмотреть ему в глаза, — ты не просто так пришла сегодня в это место, — он ловко переместил её, когда другая пара танцевала слишком близко, — для чего ты пришла сюда, детка? Скажи мне, — его дыхание коснулось её губ, а язык погладил то место, которое он укусил. Он хотел, чтобы она произнесла эти слова. Мужчина не хотел говорить, что её будет трахать большой член, но это было конечной целью большинства женщин здесь.

Не то чтобы он жаловался. В конце концов, у него был большой член. И он, конечно, хотел трахнуть её.

Ещё раз.

И ещё раз.

И ещё раз.

Он не мог больше ждать. Она трепетала, как лист на ветру, и он знал, чего она хочет, даже если Эмили не могла этого сказать. Он вывел её с танцпола в дверной проем. С левой стороны клуба располагались небольшие ниши — размером примерно с гардеробную. В некоторых из них вход был задернут шторами, что свидетельствовало о том, что некоторые дамы решили осмотреть товар перед покупкой. Эрик подвел её к одной из них, которая была пуста, и завел внутрь. Опытным движением руки он задернул красную бархатную занавеску, закрыв их внутри.

Эмили прикусила губу, наблюдая за ним. Она была совершенно не в своей тарелке. К тому же девушка всё ещё была слегка пьяна. Что было очень приятно? Она нахмурилась. Наверное, ей следовало бы записывать эти ощущения. По словам её профессоров психологии, смысл любого нового опыта — а этот, безусловно, подходил под определение — заключался в том, чтобы извлечь из него уроки и использовать их для общения с будущими пациентами, у которых может наблюдаться такое же поведение.

— Почему ты хмуришься, красавица? — мужчина провел пальцем по её лбу, разглаживая морщины.

— Я не красавица.

— Нет, красавица, — он говорил тихо, но твердо, констатируя факт, — и я собираюсь доказать тебе это, детка.

Не сводя с неё глаз, он медленно расстегнул брюки, обнажив облегающие бордовые трусы-боксеры. Хлопковая ткань прижала его напрягшийся член к животу. По крайней мере, пыталась. Кончик его чудовищного пениса возвышался над эластичным краем, налитый кровью, так что головка была почти такой же темной, как ткань. Он стоял, прижав руки к бокам, и казался спокойным. Но Эмили видела, как дернулся мускул у его рта, когда он боролся за контроль над собой.

— Прикоснись ко мне, Эмили, — его голос был глубоким и хриплым, что усиливало ощущение того, что они одни, а не в двух шагах от других пар, которые, вероятно, занимаются гораздо большим, чем просто смотрят.

Внезапно она почувствовала себя ошеломленной.

Господи, что она здесь делает?

Выпусти свою диву поиграть, девочка. Внутренний голос успокоил её страх.

Несмотря на то, что Эмили была защищена в своем воспитании, она была