- К чему вы клоните? -насторожился Смирнов.

- Как только за вами закроетсядверь, я созову пресс-конференцию, где расскажу, как вы отказали в помощи,когда нам с Марго угрожала опасность; как вы установили на моем телефонепрослушивающее устройство - не бесплатно, заметьте. Хотя это входит в вашислужебные обязанности. Распишу в красках, чем обернулась для наснекомпетентность и наплевательское отношение правоохранительных органов в целоми ваше в частности. Поведаю, как вы третируете несчастную девочку, сироту,пережившую тяжелейшее душевное потрясение и шантажируете меня.

Глаза капитана наполнилисьнеподдельным ужасом, лицо вытянулось, а Руслан продолжал:

- После такого вас быстро турнутиз органов. Более того, вы даже охранником устроится не сможете. Но и это ещене все. На улице ни журналисты, ни простые люди не дадут вам проходу. Вы будетвздрагивать днем и ночью от телефонных звонков с требованиями прокомментироватьочередное мое заявление в прессе и просто от угроз тех, кто вас возненавидит. Атаких будет немало.

- Ты ничего не докажешь, - отстраха прохрипел Смирнов, переходя на "ты" и нервно посмеиваясь.

Руслан победно улыбнулся ипродолжал уверенным голосом:

- И не придется. Вот ваммаленький подарок - наш разговор записывается.

И вдоволь насладился смятением инарастающей паникой на лице капитана. Капля пота, скользящая по лбу, означалаполную капитуляцию.

Вернувшись в палату, Ритаподписала слегка измененные собственные показания, где говорилось, что онапроткнула руку преступника шилом, когда в другой он выхватил нож с цельюнапасть на нее. А после ранила мужчину в ноги, чтобы тот не смог подняться иубить ее.

Классическая самооборона. Теперьвсе в порядке.

"Как в пятнадцать летдевочка может быть настолько предусмотрительной, умной и отважной", -подивился про себя Руслан.

***

В первые дни после операцииРуслана Рита ходила счастливая, просто радуясь тому, что он жив, что онпоправится. Но эйфория быстро улетучилась, оставив место внутреннемусамоедству. Будет ли все, как прежде? Ведь в том, что его ранили, есть и еевина. Если бы девочка не остановила Руса тогда, если бы дала свернутьсумасшедшему шею... Впрочем, из трагедии Рита вынесла урок: никогда не щадитьврага. Добивать, что бы ни случилось. Иначе противник поднимется и всадит нож вспину.

Руслан быстро заметил перемену внастроении девочки, но поначалу решил, что это последствия стресса.

Однако прошла неделя с тех пор,как его выписали, а Рита все ходила понурая, погрузилась в себя, сталаотстраненной и еще более молчаливой, чем обычно.

"Надо выяснить причину еетревог", - решил Руслан.

Он заглянул вечером в комнатуРиты, когда она готовилась к урокам, занял кресло, стоящее недалеко отплазменного телевизора и начал расспрашивать о повседневных вещах: об уроках,учителях, друзьях. Узнавал, есть ли в новой школе враги или простонедоброжелатели. Рита отвечала с большой охотой. Ведь он интересуется еежизнью: ее радостями и проблемами.

- Марго, а теперь расскажи, чтотебя так беспокоит в последнее время? - попросил Руслан, когда девочкарасслабилась и повеселела.

- Ничего, - голос и выражениелица Риты мгновенно изменились. На смену задорному звону колокольчиков пришелиной звук: капли дождя, барабанящие по крыше. Улыбка девочки пропала, губыподжались, прямая спина сгорбилась. Рита отвернулась к письменному столу.

Руслан поднялся с кресла,приблизился к ней и еще раз ласково попросил:

- Не замыкайся в себе. Поговорисо мной. Пожалуйста.

- Руслан, ты иди. Мне к зачетуготовиться надо, - едва слышно прошелестел голос девочки. Молодой человекмастерски изобразил на лице обиду, покинул комнату и стал поджидать за дверью.Маленькая хитрость. Когда на твоих глазах близкий уходит, расстроенныйнеосторожным словом или поведением, появляется непреодолимое желание пойтиследом.

И Рита не смогла противостоятьпсихологическому приему. Не успел Рус досчитать до десяти, как девочка выбежалаиз комнаты, и слова сами сорвались с ее губ:

- Почему не накричишь на меня? Неупрекнешь ни разу? Почему?!

- За что? - искренне изумилсямолодой человек.

- Если бы я не остановила тебятогда, на лестнице... Нож в спину... - путалась она в словах. - Тебя ранилииз-за меня! Я в этом виновата!

- Кто тебе внушил такую глупость?

- Никто, - глаза девочкизаблестели от подступивших слез.

- Неужели ты, и правда, хочешь,чтобы я на тебя сердился?

- Я... - Рита опустила голову иуставилась в пол, - не могу тебе в глаза смотреть. Если бы не я...

- Хватит! - молодой человеккрикнул так, что девочка невольно вздрогнула. Он прижал ее к стене и надавилруками на хрупкие плечи. - Посмотри мне в глаза, Марго. Слышишь? Посмотри, -потребовал Руслан.

Рита послушалась и увидела, чтоон действительно зол. Но злится на что-то другое. И самое удивительное - егогнев совсем не пугает. Нисколько. Руслан не обидит ее. Никогда.

- Почему ты меня остановила?Боялась, я убью человека?

Девочка отрицательно покачалаголовой.

- Тогда в чем дело?

- Испугалась, если убьешь его,тебя могут посадить. По той самой статье.

- То есть ты боялась не за егожизнь, а за мою свободу?

- Да.

- Руслан опустил голову, стараясьсдержать улыбку, но не получилось.

- Что смешного? - обиженнопроговорила Рита.

- Тогда я должен тебяблагодарить. Рана быстро заживает. А вот если бы ты меня не остановила,казенный дом стал бы родным. Похоже, спасать меня от бед - твое истинноепризвание.

- А на что ты разозлился, если невинишь ни в чем? - голос Риты стал совершенно спокойным, а в глазах вместо слезблеснуло любопытство.

- Пообещай мне запомнить кое-чтона всю жизнь, сказал молодой человек серьезным тоном.

- Обещаю. Но что?

- Вина - очень плохое чувство.Оно сжигает человека изнутри, лишая воли и объективного восприятиядействительности. Не говоря уж о том, как легко манипулировать теми, кого онагложет.

Тебе не в чем передо мнойоправдываться. Ты не сделала ничего дурного и даром предвидения не обладаешь.Виноват тот, кто воткнул нож. Больше никто. Запомни.

Если же ты совершишь поступок, закоторый тебя действительно начнет грызть совесть, оступишься - у тебя два пути.Первый - исправить это. Если такой возможности нет, принять произошедшее, какурок, и никогда подобного не повторять. Но не мучить себя виной всю жизнь. Тыпоняла?