– Нет, восхищаться мной, – ответил Бобби.

При мысли о тщетности всех ее попыток расположить его к себе в ней вдруг проснулась злость, вызванная безысходностью.

Лейси прониклась симпатией к сестре Бобби, едва они разговорились по телефону. Когда же Бет прилетела на встречу с ней в Миннесоту, у них сразу сложились доверительные, словно сестринские, отношения. Бет понравилось ее резюме, а также то, что Лейси ничего не знала ни о футболе, ни о том месте, которое занимал в нем Бобби. Только после того, как они переговорили и Лейси дала согласие на эту работу, она пошла в библиотеку и просмотрела спортивные архивы, посвященные Бобби Макинтайру. Выдающаяся спортивная звезда. Любимец женщин. Невероятно богат. Пользуется всеобщим поклонением и считает, что так оно и должно быть.

Лейси также прочитала, что обычно Бобби Макинтайр по полгода находился в Далласе, около трех месяцев – в тренировочном лагере в Сан-Антонио и всего лишь три месяца проводил в Эль-Пасо, причем часто использовал это время и для путешествий. Ну и как же часто ей придется встречаться с этим заносчивым футболистом? При таком образе жизни он вряд ли будет интересоваться новыми работниками своего заведения. Она же с огромной радостью будет работать с приятной сестрой этого слишком самонадеянного человека.

Однако сейчас, когда он смотрел на нее, все эти надежды показались Лейси несбыточными. Чувство разочарования и досады пронзило ее, что было ей привычнее, чем не покидавшее на протяжении всех дней пребывания здесь ощущение, будто она наконец может быть счастлива.

– Если вы хотите, чтобы я восхищалась вами, – сказала Лейси с наигранным весельем, – я буду восхищаться. Если вы хотите, чтобы каждое утро я просила у вас автограф, нет проблем. Я намерена угождать вам.

Едва слова сорвались с ее губ, как она ахнула и хлопнула себя ладонью по губам. Бах! Что с ней происходит? Ее рот действовал сам по себе, независимо от мозга. Хуже того, Лейси осознала, что повела себя недостойно. Она знала о присущих ей недостатках, но никогда не подозревала, что может вести себя недостойно.

– Извините, – спохватилась она.

Но было слишком поздно. На лице Бобби не осталось и тени от ироничной усмешки, оно окаменело и потемнело, и Лейси поняла, что спокойствие, которое он до сих пор пытался сохранять, покинуло его.

– Я получу огромное удовольствие, миз Райт, если вы упакуете свой портфель, положите туда тот идиотский карандаш, что втыкаете в свою прическу...

Рука Лейси метнулась к волосам.

– ...и уберетесь вместе со своей чопорной задницей из моей жизни.

– Что? – У Лейси глаза полезли на лоб.

– Плевать на то, что говорила Бет, – пробормотал он не столько ей, сколько себе самому. – Вы уволены.

– Вы не можете уволить меня!

– Да ну? Почему же?

– Потому что Бет дала мне обещание.

Бобби холодно рассмеялся:

– Она дала обещание, да? Хорошо, можете представить его в письменном виде?

Лейси зажмурилась, но тут же открыла глаза.

– Да, могу.

– Да что вы? – изумился Бобби.

Несколько посетителей повернули головы в их сторону, и в этот момент официантка принесла заказанные ими блюда. Пока Мария расставляла тарелки, Бобби сидел неподвижно, с трудом сдерживая гнев. Заказанные Лейси энчилада без соуса и капустный салат красовались на одной тарелке.

Мария уже отвернулась от стола.

– Извините, мисс. Вы не дали мне отдельную тарелку для... Бобби оборвал ее:

– Забудьте об энчилада. Скажите, что вы подписывали, когда Бет нанимала вас?

– Контракт по личному найму, гарантирующий мне работу, пока я соответствую ожиданиям или превосхожу их.

– Менеджеры бара не нанимаются по контракту.

– Но не в данном случае. Я поставила такое условие. Без контракта я не стала бы браться за эту работу. – Лейси до сих пор не знала, как у нее хватило смелости выдвинуть такое требование. – Ваша сестра была твердо уверена, что я самый подходящий кандидат на эту должность.

Бобби холодно посмотрел на нее.

– Ясно, что моя сестра хотела нанять именно вас. Вопрос в том – почему?

Он сверлил ее взглядом, будто хотел проникнуть внутрь и найти там ответ. Лейси стало не по себе. Ресторан заполнился до отказа, и было трудно продолжать разговор, когда столько людей вокруг смотрят и показывают на тебя пальцем. Лейси видела, что Бобби старается изобразить улыбку, и тут ее окликнули:

– Мама!

У Лейси замерло сердце. Она медленно повернулась и увидела свою пятнадцатилетнюю дочь, пробиравшуюся к ним меж столами. Свою милую, заботливую дочь, которую она любила всей душой. Единственный человек, ради которого она готова была делать что угодно – даже переезжать из города в город, только бы ее ребенку было хорошо. И, судя по появившемуся впервые за многие годы счастливому выражению на ее личике, Робин наконец нашла такое место.

– Мам! – Робин подбежала к кабинке, но едва удостоила взглядом Лейси. – Ох ты! Это же Бобби Мак!

Девочка взвизгнула, и посетители ресторана снисходительно заулыбались.

Бобби недоуменно переводил взгляд с Робин на Лейси.

– Ваша дочь?

– Да, это Робин.

Лейси опасалась, что Бобби перенесет враждебное чувство, испытываемое к ней, на ее дочь, однако он удивил ее тем, что выказал явное расположение к Робин и расплылся в своей знаменитой улыбке.

– Питер сказал, что ты здесь, – пояснила Робин.

– Что-то случилось, дорогая?

– Нет-нет, – захихикала Робин. – Мне просто хотелось познакомиться с Бобби Маком.

– Нам с твоей мамой нужно обсудить кое-какие дела, – сказал Бобби с приветливой улыбкой. – Это займет всего несколько минут. Может быть, ты вернешься в бар и подождешь там в кабинете? Я подойду через пару минут и подпишу для тебя несколько своих плакатов.

Робин снова взвизгнула, наклонилась к матери и прошептала:

– Это так клево! Спасибо, мама. – Поцеловав мать, она ушла.

Лейси смотрела ей вслед с чувством безграничной любви. Она испытывала огромную радость оттого, что видела свою дочь по-настоящему счастливой.

– Мне показалось, что вы назвали себя мисс, – сказал Бобби. Его голос прозвучал угрожающе.

Лейси тяжело вздохнула:

– Это так.

Она знала, что за этим последует. Так было раньше и будет всегда – даже в наше просвещенное время.

– Вы хотите сказать, что вы не замужем?

– Я не замужем.

Бобби помедлил в нерешительности, он, должно быть, понимал, что ступает на зыбкую почву. И все же Лейси знала, каким будет следующий вопрос.