Он считал. Считал, сколько лет прошло с тех пор, как он видел их в последний раз. Семь с половиной лет, день в день. Прошло семь с половиной лет с того дня, когда он в последний раз видел свою дочь и когда-то горячо любимую им женщину. Артем снова закурил. Затянулся, выпустил неровное кольцо дыма, застонала душа. Сердце сжалось в комок. Вот оно, то чувство, которое он столько лет пытался запрятать вглубь. Это чувство щемящими, сдавленными движениями заполняет всего его изнутри. Комок подступил к горлу. Артем сглотнул. Что он будет сейчас делать? Что он наделал тогда!

Рука непроизвольно потянулась к мобильному телефону. Пальцы наизусть набрали номер кода-то так страстно любимой женщины. На дисплее одиннадцать цифр. Чёрным по белому выведен знакомый номер. Ещё одна затяжка, повторный комок к горлу… Набрал и стер. Где она теперь? Он так старался узнать что-нибудь о них. Знать бы, как они сейчас? Какой стала его дочь? Чем дорожит, над чем смеётся? Он хочет знать, чем живёт его когда-то безумно любимая женщина. Треки, как медленный яд, убивали его сердце. Каждый по очереди. Вот уже семь с половиной лет он не слушал эти песни. Уже семь с половиной лет он дышит по-другому. Лишь бы ничего больше не напоминало ему об этой боли.

Он часто причинял боль. Он очень хорошо умел это делать. Гораздо лучше и изощрённее, чем сам себе представлял. Он причинял боль всем, кто так или иначе пересекал его жизнь. Даже ей, той, которая была с ним последние годы, которую он так старался полюбить. Её он тоже заставлял страдать. Он часто предавал, изменял, ранил. Он совершил главное предательство – по отношению к самому себе. Он бросил дочь! А ведь он так её ждал, улыбался животу когда-то так нежно любимой женщины, трогал его… Он нёс этот розовый кулёчек счастья домой, смотрел на неё, целовал. А потом бросил, предал, оставил.

Артем закрыл глаза. Салон автомобиля пропитался едким запахом сигаретного дыма. Он не открывал окон. Ему хотелось утонуть в этом тошнотворном дыме, пропитаться им, заполнить им всю внутреннюю пустоту. Последние годы он неплохо держался на плаву. Он шёл по другой полосе и никогда не пересекал границы жизни когда-то любимой женщины. Ему не хотелось проситься назад, это бред. Не вернуть прошлых лет! От этих мыслей Артем открыл глаза. Он не пытался ни разу извиниться. Ему даже в голову никогда не приходило просто сказать или написать ей «прости». А ему было за что просить прощения. Он часто спорил с самим собой. Он писал ей письма и тут же рвал их. Хватит ли у него слов, чтобы сказать когда-то самой дорогой для него женщине, насколько он ошибся? Как он ненавидит самого себя и ненавидит всех, кто был с ним тогда рядом и не отговорил, не взял его за грудки, не тряханул его так, чтобы эта дурь вылетела из его головы… Он понимал, что им больше не по пути, они никогда не станут прежними, никогда больше она не будет для него той, какой была раньше. Несколько лет после развода он искренне ненавидел когда-то обожаемую женщину. Он презирал её, смеялся над ней. Как это было глупо и наивно! Артем усмехнулся, он и сейчас ненавидел и презирал, только на этот раз самого себя.

В машине стало холодно. Он включил печку. Что происходит с ним сейчас, в эту самую минуту? Так невыносимо, закрывая глаза, видеть их. Прикасаться к её волосам, брать на руки, чувствовать детский запах родного человечка и видеть улыбающееся лицо когда-то так сладостно любимой женщины. Он мечтал об этом, он шёл к этому. Он искал свой стимул и нашёл его. Последние годы он так жаждал их встречи. Представлял себе её. Миллионы раз прокручивал в голове их рандеву. Он детально представлял себе каждое её движение, каждый вдох её тела, всю её мимику. Он не знал её сегодняшнюю, но детально помнил все черты когда-то родной женщины. Он никогда не думал, что сам станет заложником прошлого. Он всегда так легко с ним расставался. А что сейчас: стёртые грани всего хорошего, все границы размываются, все чувства изношены. Нервы до конца съедают остатки чувств, что были когда-то в нем заложены. Казалось, что даже кислород стал ему не так уж и необходим. Но в груди все та же боль и она никуда не делась, только всплыла наружу, очнулась после семилетней комы. Он не вернёт этих лет, не вырвет всех дней и не сможет сжечь календари прошлого, но почему-то надеется, что может компенсировать все сейчас, сегодня, завтра и на перспективу.

Артем снова закурил. Рабочий телефон постоянно вибрировал. Это раздражало. Он выключил аппарат и небрежно бросил его на соседнее сиденье. Другой телефон он так и сжимал в руке, словно если он его отпустит, то навсегда простится с надеждой, что томится, несмотря ни на что, где-то внутри. Он хотел сказать «спасибо» тому, что осталось далеко за спиной, в прошлом. Каким бы неприятным и болезненным это ни было. Но оно непременно научит его, если ещё не научило. Не ему судить.

Он затянулся, выпустил клубок дыма вверх. Артем понимал, что если не сейчас, то уже не скоро. Он здесь, один. Нет никого, кто бы мог отговорить, отвлечь, помешать. Женщина, которую он когда-то любил, конечно же, не ждёт больше его звонка. Она наверняка ждала их тогда, семь лет назад. Они были ей очень нужны. Он был ей бесконечно нужен. Артем понимал, что его следы в жизни когда-то всей душой любимой женщины уже давно «замело снегом», наверное, даже забылось лицо. Когда-то так чувственно любимая им женщина наверняка простилась с ним. Как долго Артем ненавидел себя за то, что так долго и страстно любил ту женщину из прошлого. Она была наркотиком, от которого он мечтал, ещё подростком, излечиться. Он верил, что придёт их день. И, как ни странно, он пришёл. Казалось бы, что ему ещё было нужно! Глупость, юношеская глупость. Он получил то, что так жадно желал столько лет, и так легко простился с этим. Но оставил он, как потом понял, ещё и самое дорогое в своей жизни, единственное, что было бесценно в ней, – дочь. Так, как эту женщину, он никогда больше никого не полюбит. Артем это понимал.

Он выкурил сигарету, выбросил окурок и выключил музыку. Знаменуя предвиденность, пальцы, непослушные от волнения, касались телефонных клавиш.

– Марин? Привет, – он говорил уверенно, но сердце в этот момент ускользнуло так глубоко, что он даже не понял, жив ли сейчас.

– Привет, – знакомым, но с новыми нотками, голосом ответила когда-то так пламенно любимая им женщина.

– Узнала? – уже робко, почти боязливо спросил Артем.

– Нет. Это кто?

– А ведь мы когда-то были женаты, – его губы непроизвольно улыбнулись.

Ответом ему стала тишина в трубке. Он слышал, как она дышит.

– Марин, я…

Короткие, резкие гудки на другом конце провода прервали его слова. Сердце словно скукожилось от боли, превратившись в маленький умирающий комок. Он вытер вспотевшую ладонь о своё зимнее пальто и ещё раз набрал номер так давно им любимой женщины.

– Абонент выключен или находится вне зоны действия сети…

Снег хлопьями ложился на замёрзшую зимнюю землю. Люди с красивыми пёстрыми пакетами и сумками в руках спешили по своим делам. Через несколько часов Новый год.

Июльское утро было до противного сы рое. Природа взбесилась и совершенно плевать хотела на то, что на дворе середина лета, июль, а за окном всего + 17, дождь и серое, затасканное от наплыва туч небо. Однако для неё это был самый долгожданный день в её недлинной обычной жизни. Ей двадцать три, и сегодня день её свадьбы с человеком, который вот уже пять лет причинял ей дикие минуты боли, а в определенные дни награждал её безмерной волной счастья.