— Если ты так долго думаешь об этом, то забудь… — кисло протянул Майкл.

Макси опять нахмурилась. Появление Ола Сазерленда внесло дисгармонию даже в их безоблачные отношения с Майклом!

— Ну что ты опять сердишься, Макси! Я только пошутил… Пасха так Пасха… Все будет так, как ты захочешь, не нервничай. Хотя нам уже пора предпринимать кое-какие шаги по организации свадьбы. Мама говорит, что бракосочетание — это весьма трудоемкое мероприятие и на его подготовку уходят месяцы.

Макси понимала, что он говорит о венчании в церкви, о торжественной церемонии с приглашением сотен гостей, о последующем грандиозном приеме. Но она ведь была разведенной женщиной, и все это в ее жизни уже однажды было. Ей не хотелось повторяться. Кроме того, заключение второго брака по традиции проходило гораздо скромнее. Поэтому, чтобы избежать недомолвок, нельзя больше откладывать объяснение с Майклом на долгий срок… Может быть, завтра… Или послезавтра…

Сегодня уж точно не время говорить об этом. Сначала нужно пережить эти выходные, а затем у них с Майклом будет достаточно возможностей спокойно обсудить будущие планы. Кстати, Майкла нужно приготовить еще к одному. К тому, что она не собирается приглашать на свою свадьбу ни одного своего родственника.

Пока Майкл знал только то, что она считала нужным ему сообщить — что ее родители давно умерли и ее воспитывал дедушка. Никаких последующих объяснений он не получал. Майкл проявлял уважение к ее скрытности, но Макси не была уверена в том, что этот номер пройдет с Клементиной Слейтер.

— У нас еще масса времени на это… — с видимой беспечностью сказала Макси.

Майкл пристально посмотрел на нее, как будто начиная догадываться о чем-то.

— Тебя так расстроили все эти разговоры о разводах? Скажи ведь, расстроили?

Честно говоря, вовсе не это заставило ее сомневаться в том, правильно ли она делает, собираясь замуж за Майкла. Просто она сегодня увидела в нем нечто, чего не замечала прежде.

— Да нет, — все же сказала Макси, — ты ведь вовсе не похож на Ола Сазерленда. Хотя я могу представить себе, почему от него сбежала жена.

— Он тебе и вправду так не понравился? — озабоченно спросил Майкл. — Ну что ж, если повезет, ты с ним больше никогда не встретишься. Не думаю, что сделка будет заключаться долго.

Макси посмотрела на Майкла испытующим взглядом, заподозрив неладное.

— Как идут дела у твоего отца?

Может быть, перемены в поведении Майкла связаны с семейными проблемами?

— Прекрасно, прекрасно, — опять засмеялся Майкл, несколько натянуто, по мнению Макси. Однако сегодня ее нервы были взвинчены до предела, и она не стала бы хвастать своей проницательностью. Она вполне могла ошибиться. — А теперь, моя красавица, пора баиньки. Я, например, просто падаю с ног.

— И я тоже!

Макси улыбнулась Майклу. Наверняка все эти осложнения вызваны неожиданным, словно гром среди ясного неба, появлением Ола. Завтра утром облака рассеются и все будет по-старому.

— Увидимся утром.

— Пообещай, что не будешь будить меня рано! — с улыбкой попросила Макси.

Она в душе молилась, чтобы Ол Сазерленд исчез из поместья и из ее жизни к тому моменту, когда они проснутся завтра утром.

— Так этот твой Слейтер до сих пор не имеет ни малейшего представления о том, что ты когда-то была моей женой? Интересно…

Макси замерла в дверях ванной, ошеломленно глядя на мужчину в черном смокинге и белой рубашке, который вальяжно развалился на кровати… Ее кровати, заметьте!

Девушку охватил приступ гнева. Что же это такое! Она просто была вне себя, обнаружив Ола Сазерленда в своей комнате, да еще на своей кровати. Как он посмел только… Как он посмел! Хотя, честно говоря, он всю жизнь делал только то, что ему заблагорассудится!

Ему не пришло в голову, что правила приличия не позволяют вваливаться к женщине, да еще к тому же в комнату, которую ей любезно предоставили хозяева поместья. А она-то думала, наивная, что на время избавилась от него. Как же она заблуждалась!

Одно хорошо — она успела накинуть на себя халат. Хотя Ол Сазерленд вряд ли смутился бы, если бы она вышла полностью обнаженной. Ведь он ее уже не раз видел в таком виде…

— Убирайся сейчас же! — решительно заявила Макси, жестом указывая ему на дверь.

— А когда ты собираешься сообщить твоему жениху обо мне? — продолжал Ол как ни в чем не бывало. — Надеюсь, до свадьбы?

— Я нахожусь под впечатлением — разубеди меня, если я не права, — что это тебя вовсе не касается!

— Ты так думаешь?

— Я в этом совершенно убеждена! — Голос Макси был полон льда и яда. — Не люблю повторяться, но, кажется, я уже просила тебя убраться отсюда!

— Точно, просила… — подтвердил Сазерленд невозмутимо, при этом и не думая сдвинуться с места. — Ожидаешь своего пай-мальчика? — спросил он, обводя взглядом еще влажные волосы Макси, ее коротенькую персиковую ночную рубашку на тонких лямках и такого же цвета шелковый халатик, накинутый сверху.

Макси перестала на миг дышать, покрываясь потом от ощущения почти физического прикосновения его глаз к своему телу.

— У тебя нет никакого права вторгаться в мою личную жизнь! — Она гневно выпрямилась, запахнула халатик и высокомерно посмотрела на него сверху вниз.

Ол хмыкнул, соизволил наконец сесть и лениво пожал плечами.

— Ты можешь так думать, но у меня на этот счет свое мнение.

— Как ты смеешь…

— Ты, Макси, прекрасно выглядишь, — прервал ее Ол, не обращая никакого внимания на ее гневные слова. — Просто превосходно.

Его серые глаза медленно исследовали каждый сантиметр ее тела — от коротких, цвета красного золота волос до пальцев ног тридцать седьмого размера.

Когда его взгляд вернулся к ее лицу, оно стало такого же цвета, как и ее волосы.

Как это ему удается? Каким образом он снова заставил ее оказаться в плену его яростной притягательности? Как он сумел опять вызвать у нее дрожь любовного томления? При ее-то ненависти к нему!

Казалось, что кожа Макси, едва прикрытая легкой тканью, задымилась под огнем его ленивого оценивающего взгляда, грудь заныла и напряглась, тело наполнилось негой и жаждой…

— А вот ты выглядишь неважно! — попыталась она перейти в наступление, вспомнив, что нападение — лучший способ защиты.

Ол и вправду немного постарел за это время. Линия рта стала строже, лицо несколько осунулось, на лбу и возле глаз появились морщинки, а в его густых иссиня-черных волосах местами мелькала проседь. Макси даже показалось, что он немного похудел. Но все это, к ее великому сожалению, ни на грамм не уменьшило его привлекательности, он был так же великолепен, как и прежде.