- О, привет! Ты наверное Иммит? Я Аделия! Ну ты уже наверное поняла. Я прибыла всего час назад, ещё даже не успела разложить вещи. А ты когда прибыла? А от куда? Я из Плеаш!

Она задавала вопросы, но, кажется, не ждала ответов. Я терялась под её напором, а она все говорила и говорила.

За это время я успела её рассмотреть.

Невысокая, стройная, я бы даже сказала, миниатюрная. Лицо сердечком обрамляли длинные светлые локоны, нос немного вздернут. Цвет глаз необычный - аквамарин, ресницы густые и тоже светлые. Губы маленькие, верхняя чуть полнее нижней. Вообще, Аделия напоминала мне куклу, такая же красивая и изящная. Да и одета она так же - длинное пышное платье в цвет глаз, корсет украшали камни и белое кружево. Плечи открыты, рукава короткие. Красиво, конечно, но не практично.

- Ой, прости! Я просто так взволнована! Так откуда ты?

- Из Расин.

Она даже удивлялась идеально. Ресничками захлопала, рот приоткрыла идеальным овалом, а потом подпрыгнула, взвизгнула и радостно захлопала в ладошки.

- Как здорово! Я слышала ваших давно здесь не было, мы не отправлялись в ваш мир, а мне так интересно!

Странная она, конечно.

Ректор Мулгоу

Я смотрел в медкарту студентки Либор и пытался понять, каким образом она получила такую сильную травму. Что же должно было произойти, чтобы почти полностью сожглись каналы? Подробностей в её деле не было, возможно О'Ларс сможет что-то выяснить. Который уже давно должен был вернуться, к слову.

Бросил карту на стол, а сам начал расхаживать по кабинету. И нервы успокаивает, и думается легче.

Почему девочка вообще появилась в списках, сейчас она слишком слаба, чтобы воспринимать потерю контроля, как угрозу. Тем не менее, не припомню, чтобы артефакт ошибался. Значит к девочке нужно присмотреться, а заодно и помочь. Заниматься ей будет очень сложно и очень больно. Нужно будет дать указания зельеварам, на одно зелье больше сварят - ничего не случится. В конце концов им за это хорошо платят.

Да где же Джелгрол?!

- Выпить есть?

Я облегчённо выдохнул, услышав позади голос О'Ларса. Оглянулся его отчитать, но вместо этого выгнул бровь в немом удивлении. Вид у эльфа был сильно помятым и уставший.

- Сейчас. Рассказывай!

Достал бутылку горячительного, плеснул в два стакана и протянул один Джелу.

- Я решил проверить, что там с клятвой. Текст весьма размыт, самое коварное касалось только возвращения. Но перед приходом Либор я проверил эмоции этого директора! - последнее слово он едва ли не выплюнул и осушил стакан. Я решил подлить ещё горячительного и велел продолжать говорить. - Так вот, его эмоции меня насторожили и я считал поверхностные мысли.

Он сделал ещё глоток.

- Травму они действительно хотели скрыть, надеялись, что мы не узнаем. Не знаю на что они рассчитывали. Сожалел, что пригласили именно Либор, а не его личного ставленника. Хотел предложить взятку, чтобы приняли пацана, но так и не озвучил. Струсил. А ещё радовался, что связали Либор по рукам и ногам. Я тогда не понял, что имелось ввиду, думал, что речь о клятве.

- Дело не в ней?

- В ней! Только не в тексте, а в бумаге, которую Либор держала! Сама бумага - это артефакт Архан!

Я вытянул воздух сквозь зубы. Абсолютное подчинение! Тому, кто передавал бумагу девочке.

Артефакты Архан были запрещены во всех мирах уже более пяти столетий. Слишком опасны, без специальных проявителей не определяются, отменить их воздействие практически нереально. Девочку милосерднее убить будет, чем вернуть на Расин.

***

- Чтоб ему меж голодных упырей застрять!

Со злости швырнул стакан в стену.

- Что будем делать? - устало прикрыв глаза, спросил Джел.

- Её сейчас не тронут, как минимум первый семестр. За это время постараемся найти способ помочь Либор. Спасибо тебе, друг! Отправляйся отдыхать.

Я похлопал его по плечу, а сам отправился к ритуалистам и артефакторам. Озадачу их масштабами работ, пусть тоже думают.

За второй дверью оказалась ванная комната. Большая ванна, душевая, унитаз, несколько тумбочек и раковина для умывания. Стеллаж с чистыми полотенцами и корзина для грязного белья. Стены и пол цвета моря, кажется, будто плывешь по волнам, а мебель цвета белого песка.

- Какая красота! - восторженно пропела Аделия.

А я от неожиданности отпрыгнула от неё. Как она так бесшумно подкралась?

- Там обед принесли, все так вкусно пахнет! Пойдём скорее, пока горячее!

Она попыталась схватить меня за руку, но я ловко увернулась. Знаем мы таких! На вид девочка-колокольчик, а на деле ещё не известно кто ты!

- Да, я только руки вымою. Грязные все таки.

- Да-да, ты права. Я просто так взволнована!

Она не пошла, а вприпрыжку отправилась к раковине. И все время, не то мурлыкала песню, не то заклинание плела. На всякий случай, я подняла щиты. Больно, конечно, но безопасно.

Как бы аккуратно прощупать её настроения и предложить клятву о не причинении вреда? Не хочу постоянно ждать удара.

- А чего ты руки не моешь?

- Раковина одна, не хотела тебе мешать.

И снова этот восторженный взгляд! Она действительно такая наивная или хорошо притворяется?

- Прости, пожалуйста! Я влезла перед тобой. Всё, я закончила!

Я внимательно следила за её действиями, пока мыла руки. С водой можно многое сделать. А я даже не знаю на что она способна.

- Тебе удобно в этой твоей штуке?

Я осмотрела себя, но так и не поняла о чем Аделия говорит.

- Ну, вот в этой, что у тебя поверх рубашки.

Я озадаченно посмотрела на неё.

- Ты про камзол?

- Оно так называется? У нас таких нет. Так тебе удобно?

И все таки, она странная. Или ей нужна моя одежда для каких-то манипуляций?

- Да, мне вполне комфортно. А тебе? - я взглядом указала ей на платье.

Смеется она тоже идеально. Как будто звон колокольчиков слушаешь. Бесит!

На столе, действительно, был обед, от него исходил восхитительный аромат. У меня снова заурчал живот. Неловко получилось.

Аделия уставилась на меня, а потом запричитала:

- Ох, прости, пожалуйста! Я тебя отвлекаю, а ты не говоришь, что очень голодная. Мне очень жаль, я такая невежливая!

И кажется собралась заплакать. Губа у неё точно задрожала.

Я растерялась, стояла рядом с диваном как статуя, глаза расширены и, кажется, один глаз даже задергался. Я представила, как предложу ей клятву и она действительно разрыдается.