— Много голубчик, много. Три раза в день борщ будет! — мило улыбнулась она.

Тонкий обрадовался и даже не подумал, что эти слова скрывают в себе не очень хороший смысл, как раз об этом его и предупреждал Толстый.

— Со сметаной? — облизнулся Тонкий.

— Да, и другими молочными продуктами, — улыбнулась Марьиванна, в ту же секунду схватила Тонкого за грудки и впечатала его в стену.

— А ну говори, куда Ромашку дел?!

— Облава! Подстава! — взвизгнул Тонкий.

— Я тебя расколю! Все ты мне расскажешь, как миленький! Я тебе покажу Ромашкину мать!!!

В комнате послышался шум, это сообщник пытался сбежать через балкон. Марьиванна не могла отпустить Тонкого, поэтому кинула туда курочку Розочку.

— Фас! Взять его!

Курочка воинственно закукарекала и даже полетела!

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! Летающие курицы! — заорал диким голосом Толстый, который никогда не видел кукарекающих и летающих курочек.

Розочка приземлилась ему на голову. Ромашка замычала на балконе.

— Ромашечка! — воскликнула она, оставила Тонкого и кинулась в комнату, из которой услышала мычание.

Тонкий дрожащими руками открыл дверь и выскочил на лестничную площадку. Марьиванна вбежала в комнату, увидела корову, которая стояла на балконе и доедала наволочку в горошек. На полу лежал Тонкий, на нем сидела Розочка с видом победителя клевала его в лысую макушку.

— Сторожевые курицы! Убивают! Помогите!!! — взмолился преступник.

— Так его! Держи, Розочка! Ромашка, родненькая! — воскликнула Марьиванна и кинулась к корове. Она радостно замычала, выпустила изо рта наволочку, выбила дверь балкона и, топая как десять слонов, кинулась к хозяйке.

Марьиванна обняла Ромашку, услышала шум в подъезде и поняла, что Тонкий пытается сбежать. Она запрыгнула на корову, Ромашка взревела, совсем как гоночный мотоцикл, и поскакала по квартире. Нельзя позволить преступнику сбежать!

Ромашка вышибла головой входную дверь, она с ужаснейшим стуком упала, эхо разлетелось по всему дому, корова чуть не протаранила двери лифта и кинулась на лестницу, по которой бежал Тонкий.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — закричал он, споткнулся и полетел вниз, подскакивая на каждой ступеньке.

— Му-у-у-у-у!!! — жутко замычала Ромашка, высоко подпрыгнула, но немножко не рассчитала расстояние и приземлилась на Тонкого. Бетонные ступени под ними хрустнули.

— Вот как коров чужих воровать! Чистосердечное признание будет?!

Несчастный Тонкий что-то пискнул. Пол хрустнул ещё громче. Ступеньки провалились, и все упали на первый этаж. А там как раз Нюра вернулась из магазина! Шум был таким громким, что бедная Нюра не поняла, что происходит, подпрыгнула до потолка и выскочила из подъезда, пытаясь перекричать все.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! Полиция! Уже потолки падают от шума!!! До чего мы докатились! На нас уже лестницы катятся! Убивают!

А Ромашка встала, слизнула штукатурку с Тонкого и подняла его. Он, шатаясь, стоял на подгибающихся ногах. На полу первого этажа даже остался выдавленный силуэт Тонкого и копыта Ромашки.

— Ну что, воровать больше не будем?! — спросила Марьиванна и погрозила кулаком.

Корова угрожающе хрустнула куском бетонной лестницы и зыркнула глазами на Тонкого. Он слабо мотнул головой и упал в обморок. Ромашка замычала, радуясь победе.

— Помогите! — на улице послышался душераздирающий крик.

— Туда! — Марьиванна указала пальцем на дверь подъезда. Ромашка поскакала туда и снесла с петель дверь, а потом съехала на ней по порожкам, как на сноуборде.

— Падаю!!!

Марьиванна и Ромашка задрали головы вверх и увидели, что с балкона третьего этажа вниз головой свисает Толстый вместе со скатертью, с помощью которой он хотел спуститься вниз, а за штанину его держит курочка Розочка.

— Сбежать захотел?! А курочка моя-то не простая, а золотая! Ну что, чистосердечное признание будет? — закричала Марьиванна.

— Виноват, виноват! Только спасите!

— Зачем Ромашку украл?

— Кого? Что?

— Говорю, корову мою зачем украл?!

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Падаю! Мы хотели молоко натуральное продавать! Спасите! — взмолился Толстый и нечаянно выпустил скатерть из рук.

— Раскаиваешься?! Сожалеешь?! Больше так не будешь?

— Да! Только спасите от этой курицы!

Курочка Розочка сердито закудахтала и нечаянно выпустила штанину Толстого из клюва. Он полетел с балкона третьего этажа, истошно крича. Курочка взлетела и схватила его за рукав. Внизу уже наготове стояли Ромашка с Марьиванной. Они растянули скатерть, чтобы Толстый упал на нее. Розочка отпустила преступника, он упал на скатерть, подскочил, как на батуте, и шмякнулся в сугроб.

— А ну говори, кто тебе помогал! — рявкнула Марьиванна, спрыгнула с коровы и подбежала к Толстому.

— Ой! Только не бейте и корову эту уберите! Они все пододеяльники и полотенца съела! И меня тоже съест! Обещаю, все расскажу! Все!!! — захныкал Толстый.

— Конечно, расскажешь. Поехали, милок, в полицию.

Марьиванна ловко погрузила преступников на Ромашку и повела ее за веревочку в ближайшее отделение полиции. На голове Толстого сидела курочка Розочка и гордо кудахтала, а Ромашка попутно жевала скатерть. Полицейские, увидев такую картину в отделении, были очень удивлены, а потом опомнились и узнали жуликов. Марьиванну, Ромашку и Розочку наградили за поимку особо опасных преступников, которые уже пытались нажиться на продаже ворованных фруктов и овощей. Теперь Толстый и Тонкий никогда не забудут бойкую старушку «божий одуванчик», всеядную корову и курицу, которая умеет кукарекать и летать. После выхода из тюрьмы они точно перестанут воровать и начнут зарабатывать честно.

О храбром поступке Марьиванны, Ромашки и Розочки написали в интернете. У Ромашки под балконом теперь стоял грузовик с ромашками, а Марьиванну стали узнавать в трамваях, уступать место и просить сфотографироваться. Курочку Розочку пригласили на конкурс талантов животных, и она заняла там первое место. Вся в хозяйку!

Как Марьиванна на необитаемом острове оказалась

Марьиванна проснулась из-за того, что солнце светило ей прямо в глаза. Только оно было вовсе не ласковым, а обжигающим.

— Вот так на этих ваших морях, скоро сам в копченую барабульку превратишься с такой погодой-то, — проворчала Марьиванна, села на горячий песок и осмотрелась. В руках она крепко-крепко держала родную авоську, которая уже бывала с ней и в огне, и в воде, и даже в ЖЭКе, сочетающем эти две стихии. Везде лежали какие-то обломки, и недалеко виднелись пальмы.

— Да уж, дворников на них нет, никто за пляжами не следит. Ох, а пальмы-то какие, смех да и только! Моей корове Ромашки только на один зубок пожевать.

Марьиванна вспомнила, как она, по совету своей всезнающей подруги Нюры, купила билет на самолет, чтобы отдохнуть на море «как все люди». Только она поняла, что взлет и сам полет она помнит, а посадку — нет.

— Ух, еще и голова болит. Давление, наверное, скачет из-за погоды. Тьфу! Уж лучше дома помидоры сажать. Ну что ж, деньги заплатила, значит, надо отдыхать, — Марьиванна решительно