Эффективная боевая подготовка привела к тому, что солдаты дивизии с воодушевлением ожидали своего боевого крещения, с твердой уверенностью, что их участие в боевых действиях будет решающим для защиты Германии и для ее окончательной победы. И они в полной мере ощущали свою принадлежность к элите, поскольку были превосходно подготовленными и вооруженными. Так, если в первое время Бернгард Хазик сильно переживал из-за названия дивизии, которое напоминало ему о вчерашнем детстве, то позже он с гордостью начал носить дивизионную нарукавную ленту: «Мы считали, что мы – нечто особенное и героическое, что мы – лучшая дивизия вооруженных сил».[41]

Офицеры также были довольны своими солдатами. Как вспоминал Герберт Вальтер,[42] солдаты дивизии – гренадеры, расчеты орудий, экипажи танков и бронемашин, саперы и связисты – бесчисленное количество раз отработали каждый свой шаг, готовность к бою была доведена до автоматизма. «Они получили соответствующую подготовку в гитлерюгенде, в них было развито чувство порядка и дисциплины. Они знали дело!» – вспоминал офицер связи дивизии гауптштурмфюрер СС Вальтер Крюгер.[43] Схожую оценку юным солдатам дал и Курт Мейер: «Эти ребята были воспитаны с чувством ответственности, общности, жертвенности, решительности, самодисциплины, товарищества… Все было направлено на подготовку к битве».[44]

Среди личного состава дивизии все же были и исключения из правил. Так, 5 июня 1944 г. перед строем одного из батальонов 25-го полка СС был расстрелян пойманный дезертир. Присутствующий на казни Курт Мейер сказал тогда: «Немецкие матери рожают своих сыновей для битвы, а не для предательства Родины».[45]

Командир 12-го разведывательного батальона СС Герд Бремер рапортует Зеппу Дитриху о ходе маневров

В феврале 1944 г. дивизию инспектировал Гудериан, а в марте – фельдмаршал фон Рундштедт, главнокомандующий вермахтом на Западе и командир I танкового корпуса СС Зепп Дитрих. Личный состав дивизии показал отличную выучку и взаимодействие, так что оба высоких проверяющих остались очень довольны.

В апреле 1944 г. дивизия была переведена из Бельгии в Нормандию, в состав I танкового корпуса СС. По предварительным оперативным планам, она должна была располагаться в Лизье, в 30 километрах от побережья. Но генерал фон Швеппенбург добился того, что дивизию перевели на 50 километров южнее, поскольку точное место предполагаемой высадки союзников было неизвестно и необходимо было пространство для маневра, «в случае чего». Именно Швеппенбург отдал указания, чтобы на тактических учениях по руководству войсками отрабатывались действия в самых разнообразных ситуациях. На своих позициях, из лагеря возле Эвре, гренадеры постоянно практиковали наступление к побережью, для отражения потенциального десанта. Также отрабатывались действия против воздушно-десантных войск противника.

Групповое фото офицеров дивизии на дне рождения Фрица Витта, 27 мая 1944 г.

Для сбора информации о районе, где будет развернута его дивизия, Фриц Витт лично отправился на рекогносцировку на побережье Ла-Манша. Его впечатления от увиденного были далеко не лучшими. Позиции 716-й пехотной дивизии генерал-лейтенант а Вильгельма Рихтера, находящиеся вдоль побережья, были весьма далеки от совершенства. Позади артиллерийских бункеров и позиций тяжелых пулеметов находилось небольшое количество противотанковых орудий. Многие бункеры все еще находились в стадии строительства, а те, что уже были построены, не имели защиты от воздушных налетов и огня морских орудий. Ознакомившись с состоянием оборонительных сооружений, Витт пришел к неутешительному убеждению, что высадка союзников пройдет успешно. Он прозорливо предположил, что именно Кан и аэродром в Карпике станут главными целями союзников.[46] Витт учел возможность бомбардировки с моря и воздуха и был уверен, что противнику быстро удастся продвинуться вглубь материка. После тщательного изучения дорог и мостов, ведущих из прибрежной зоны, Витт уверился в том, что район вокруг старинного города Кана станет основным центром боев в случае высадки противника на Нормандском побережье. Как в воду глядел!

Фриц Витт рассматривает подарок, врученный ему на день рождения от чинов дивизии. На заднем плане – штурмбаннфюрер СС Шпрингер

Начальником оперативного отдела дивизии (отдел Ia) был назначен штурмбаннфюрер СС Хуберт Мейер, прежний командир III батальона 1-го танково-гренадерского полка СС. Перед занятием этой должности он окончил курсы офицеров Генерального штаба (10-й набор, длился с 15 июня по 30 сентября 1943 г.) и получил квалификацию «Начальник оперативного отдела танковой дивизии», а затем получил назначение в «Гитлерюгенд».

Должность квартирмейстера (отдел Ib) занимал штурмбаннфюрер СС Фриц Бухсайн. Ветеран «Лейбштандарта» (последняя должность – с 17 июня 1942 г. по 24 июня 1943 г. офицер для поручений (О1) штаба дивизии), он с успехом окончил 4-й набор армейских курсов квартирмейстеров в Париже.[47] Адъютантом дивизии (с 1 октября 1943 г.) был кавалер Рыцарского креста Хайнрих Шпрингер. 11 мая 1944 г. он был переведен в Личный штаб рейхсфюрера СС, а новым адъютантом был назначен гауптштурмфюрер СС Зигфрид Ротемунд. Интендантом (отдел IVa) был штурмбаннфюрер СС доктор Вильгельм Кос. Должность врача дивизии (отдел IVb) занимал оберштурмбаннфюрер СС доктор Рольф Шульц, ранее служивший в качестве врача 1-го танково-гренадерского полка СС (на этом посту – с октября 1942 года[48]). Назначенный на должность дивизионного врача в июле 1943 г., Шульц уже к 5 сентября 1943 г. сформировал все медицинские подразделения дивизии.