— Давай попробуем! — предложил Крум и тут же стал нажимать на кнопки беспорядочно, наугад.

После третьего нажима перед нами засветился маленький экран. Какой-то дяденька в форме полковника авиации строго смотрел прямо на нас.

— Говорите! — приказал он. — Что делаете?

— Спасибо, все хорошо, — ответил я, как меня учили дома.

— Я вас не о здоровье спрашиваю! — рассердился полковник. — Рассказывайте, как попали на борт космического корабля.

— Через люк, — неожиданно вступил в беседу Крум. — Сперва я и не собирался лететь, но Саша решил отправиться в путь, и я его сопровождаю, потому что мы друзья. Одному ему здесь было бы скучно. А вы нас видите, товарищ полковник?

Дяденька тяжело вздохнул:

— Эх, лучше бы не видел! Хороши красавцы, ничего не скажешь…

Помолчав, он добавил:

— Что ж, ничего другого не остается, кроме того чтобы вы слетали на Марс вместо меня и моего коллеги.

На экране появились и другие лица. Нам дали много наставлений и напутствий. Мы поделили их с Крумом пополам, потому что одному человеку все это запомнить было невозможно. Самое важное из всего, что мы поняли, заключалось в следующем: во-первых, мы взлетели ровно на сутки раньше, чем было намечено, значит, летим не вокруг Марса, как планировалось, а прямо к его поверхности; во-вторых, топливо у нас не иссякнет никогда, потому что корабль движется при помощи солнечной энергии, особым способом превращаемой в электрическую, в-третьих… и т. д.

Затем я увидел своих родителей. Папа сказал, что с большим удовольствием отодрал бы меня за уши, так как я поставил его в дурацкое положение перед мировой общественностью, но, к сожалению, у него не такие длинные руки. А мама посоветовала мне беречься от простуды и поменьше играть на Марсе в футбол, потому что мальчишки там сплошь воинственные и норовят стукнуть прямо по щиколоткам.

— Ладно! — торжественно пообещал я.

Экран начал меркнуть.

— Скоро связь прервется, — сказал полковник. — Вы полетели раньше, чем мы успели хорошо ее наладить. Вернуть вас мы не сможем, иначе сделали бы это сразу. Но мне кажется, что вы поняли, как надо управлять кораблем, и не подведете нас. Ведь вы не только смелые, но и разумные ребята, правда?

— Справимся, товарищ полковник! — выпятил грудь Крум. — Это же дело простое, не то что задача по арифметике!

Мне показалось, что мама всплакнула, но я не был в этом уверен, потому что картинка на экране стала совсем бледной. Однако мамин голос звучал еще секунд десять:

— Застегни рубашку на все пуговицы, сынок! Боюсь, как бы ты там не простудился…

Потом наступила тишина.

— Давай перекусим, — предложил я.

— А есть что-нибудь? — с надеждой спросил Крум.

— Конечно есть. Я уже проверил.

Крум от радости подпрыгнул до потолка и… остался там висеть наподобие люстры.

— Надо быть поосторожнее! — заметил я. — Ведь мы в состоянии невесомости.

— Что это значит?

— Это значит, что мы легкие, как перышки. Здесь уже нет земного притяжения, мой дорогой. Когда прилетим на Марс, все опять будет нормально.

— И что же, я так и буду висеть всю дорогу?

— Эх, дурачок, ну кто тебя надоумил так подпрыгнуть?

— Саша, ты, кажется, был мне другом?

— Не «кажется» и не «был». Я и есть твой друг.

— Так почему же ты не стащишь меня к себе?

— Идея! Давай руку!

Крум протянул руку, и я крепко ее схватил.

— Иди сюда, несмышленыш! Мне просто жалко на тебя, на такого беспомощного, смотреть…

Но тут случилась новая неприятность. Не Крум приблизился ко мне, а я к нему. Его рука послужила мне как бы гимнастическим турником. Мой друг, как я уже объяснял вам, толстяк и намного тяжелее меня. А по законам физики большая масса притягивает меньшую. Вот мы и повисли вдвоем, словно какая-то гроздь.

— Если б сейчас увидели нас ребята из нашего класса, им было бы над чем посмеяться, — грустно вздохнул я. — Но мы все равно не сдадимся! Ну-ка, оттолкнись ногой от потолка!

Крум добросовестно выполнил мое указание, и через две секунды мы были опять на полу. Ползком, неуверенно и медленно добрались мы до продовольственного шкафа и открыли желанную дверцу.

— Какой захватывающий вид! — восхитился космонавт-2.

Потеряв свой внушительный вес, он вовсе не утратил своего легендарного аппетита. В общем, перекусил он хорошо, а после даже облизнулся.

— Давай теперь выпьем по стаканчику водички.

Крум достал из шкафа кувшин и стакан.

— Да смотри не разлей! — крикнул я. — Ведь неизвестно, есть ли тут еще…

Но из кувшина не вылилось ни капли. Вода была в нем неподвижна, как нарисованная.

Поскольку я очень умный, мне ничего не стоило догадаться о причине этого. Я иронически улыбнулся:

— Ха-ха! Таким способом ты не выпьешь ни глотка! Вода тоже стала невесомой.

Крум сунул в воду палец и с удовольствием его облизал.

— Эй, так нельзя! — прикрикнул я на него.

— Действительно, так трудно, — грустно заморгал он.

— Кроме того, совершенно негигиенично!

— А как же мне напиться?

Я снова открыл большой шкаф и нашел там две ложки. С их помощью мы стали перекладывать воду из кувшина в рот. Хорошенько напились, и одной заботой у нас стало меньше.

Потом мы склонились головами к одному из круглых иллюминаторов. Далеко позади были видны два шара, одинаковых по величине. Один был желтоватый, другой — голубоватый.

— Луна и Земля! — закричал я.

— Да ну? — удивился Крум. — Вроде бы Земля должна быть побольше…

— В пятьдесят раз больше Луны. Но сейчас Луна к нам ближе. Понимаешь, как-то раз я фотографировался на нашей улице, так дома на перекрестке получились одной высоты со мной.

— А почему Земля голубоватая?

— Потому что вокруг нее атмосфера, а вокруг Луны — нет. Вон, смотри: там Европа и Азия, а ниже — Африка. Слева — Атлантический океан…

— Мне