litbaza книги онлайнРазная литература1115 вопросов священнику - Афанасий Гумеров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 446
Перейти на страницу:
тайну, в которую проникнуть трудно. Взрослый сам отдает себя во власть темной губительной силы, когда совершает грехи (ожесточенное противление Божественной истине, богохульство, сознательное обращение к темной силе, гордая самонадеянность и др.), которые лишают его охраняющей помощи Божией. Ребенок еще не способен на такие грехи, однако семена их могут запасть в уже в младенческую душу. «Младенцы, — пишет блаж. Августин, — невинны по своей телесной слабости, а не по душе своей. Я видел и наблюдал ревновавшего малютку: он еще не говорил, но бледный, с горечью смотрел на своего молочного брата. Кто не знает таких примеров?» (Исповедь. I.VII). Тонкая, еще не огрубевшая как у взрослого, душа ребенка с первых мгновений жизни обладает восприимчивостью к проявлениям добра и зла в окружающем его мире. Когда вся духовная атмосфера в семье проникнута духом благочестия, младенец всем своим существом тянется к нему. Если в той среде, в которой проходит жизнь младенца, присутствует духовно-нравственный яд, то душа ребенка постепенно отравляется. Одним из пагубных последствий этого является гипертрофированный эгоизм. У родителей, живущих по законам мира сего, это вызывает восторг. Они видят в этой «раннее проявление яркой личности». Чем больше в человеке природных дарований, тем более питательной оказывается почва для мощного роста ядовитого корня себялюбия, если нравственное развитие получило с самого начала неправильное направление. Слабые попытки привить здоровые этические понятия оказываются бесплодными. С. А. Раевский, крестник бабушки М. Лермонтова Е. А. Арсеньевой, вспоминал о самом раннем периоде будущего поэта: «все ходило кругом да около Миши. Все должны были угождать ему, забавлять его. Зимою устраивалась гора, и вся дворня, собравшись, потешала его» (М. Ю. Лермонтов. ПСС., т. 10, М., 2002, с. 430). Илья Александрович Арсеньев, московский знакомый и дальний родственник Лермонтова писал: «В числе лиц, посещавших изредка наш дом, была Арсеньева, бабушка поэта Лермонтова (приходившаяся нам сродни), которая всегда привозила к нам своего внука, когда приезжала из деревни на несколько дней в Москву. Приезды эти были весьма редки, но я все-таки помню, как старушка Арсеньева, обожавшая своего внука, жаловалась постоянно на него моей матери. Действительно, судя по рассказам, этот внучек-баловень, пользуясь безграничною любовью своей бабушки, с малых лет уже превращался в домашнего тирана, не хотел никого слушаться, трунил над всеми, даже над своей бабушкой и пренебрегал наставлениями и советами лиц, заботившихся о его воспитании. Одаренный от природы блестящими способностями и редким умом, Лермонтов любил преимущественно проявлять свой ум, свою находчивость в насмешках над окружающею его средою и колкими, часто очень меткими остротами оскорблял иногда людей, достойных полного внимания и уважения. С таким характером, с такими наклонностями, с такой разнузданностию он вступил в жизнь и, понятно, тотчас же нашел себе множество врагов» (Слово живое о неживых. — М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. — М., 1989, с. 56). В небольшом наброске «Я хочу рассказать вам…» нетрудно увидеть черты автопортрета: «Саша был преизбалованный, пресвоевольный ребенок. Он семи лет умел уже прикрикнуть на непослушного лакея. Приняв гордый вид, он умел с презреньем улыбнуться на низкую лесть толстой ключницы. Между тем природная всем склонность к разрушению развивалась в нем необыкновенно» (ПСС, т. 6, с. 201). Светлое начало, которое заложено Богом в каждого человека, не может совсем исчезнуть, ибо образ Божий в человеке неразрушим. Иногда, хотя и очень редко, сумерки души, когда предмет желаний мрачен, сменялись светом и покоем: Прозрачный сумрак, луч лампады, Кивот и крест, симв ол святой… Все полно мира и отрады Вокруг тебя и над тобой. (Ветка Палестины. 1837)

Свет этот не разгонял внутренний мрак, но лишь вел к мучительному сознанию, что… тайный яд течет в моей крови: Меж радостью и горем полусвет; Душа сама собою стеснена, Жизнь ненавистна, но и смерть страшна, Находишь корень мук в себе самом, И небо обвинить нельзя ни в чем. Я к состоянью этому привык, Но ясно выразить его б не мог Ни ангельский, ни демонский язык: Они таких не ведают тревог, В одном всё чисто, а в другом всё зло. Лишь в человеке встретиться могло Священное с порочным. Все его Мученья происходят оттого. (1831-го июня 11 дня)

Первое дошедшее произведение, посвященное теме демона (Мой демон), было написано пятнадцатилетним отроком: Собранье зол его стихия………………………………… Он недоверчивость вселяет, Он презрел чистую любовь, Он все моленья отвергает, Он равнодушно видит кровь, И звук высоких ощущений Он давит голосом страстей…

Внешним поводом к написанию этого стихотворения явился «Демон» А. Пушкина (1823, опубл. в 1824). Уже в названии нетрудно почувствовать разницу этих произведений: М. Лермонтов выразительно прибавляет местоимение мой. В расширенном и переработанном варианте стихотворения «Мой демон» (1831). М. Лермонтов признается в непреодолимой зависимости от злобного противника добра: И гордый демон не отстанет, Пока живу я, от меня И ум мой озарять он станет Лучом чудесного огня; Покажет образ совершенства И вдруг отнимет навсегда И, дав предчувствия блаженства, Не даст мне счастья никогда.

Стихотворение А. Пушкина не более как аллегорическое выражение тех нравственных искушений, которые он пережил в тяжелый для него 1823 год. В. Ф. Одоевского в 1824 году в статье «Новый демон» писал: «С каким сумрачным наслаждением читал я произведение, где поэт России так живо олицетворил те непонятные чувствования, которые холодят нашу душу посреди восторгов самых пламенных. Глубоко проникнул он в сокровищницу сердца человеческого, из нее похитил ткани, неприкосновенные для простолюдина, — которыми облек он своего таинственного Демона. Но не только внутри существует сей злобный гений, он находится и вне нас; последний не так опасен, как первый, — но не менее мучителен».

М. Лермонтов же сознавал себя побежденным демонической силой: Две жизни в нас до гроба есть, Есть грозный дух: он чужд уму; Любовь, надежда, скорбь и месть: Всё, всё подвержено ему. Он основал жилище там, Где можем память сохранять, И предвещает гибель нам, Когда уж поздно избегать. Терзать и мучить любит он; В его речах нередко ложь; Он точит жизнь как скорпион. Ему поверил я — и что ж! Взгляните на мое чело, Всмотритесь в очи, в бледный цвет; Лицо мое вам не могло Сказать, что мне пятнадцать лет. (Отрывок. 1830)

Поэт побежден им, потому что ему поверил. Но не только поверил. В стихотворении Молитва (1829) есть страшное признание, что он сознательно обращается к этой темной силе: Не обвиняй меня, Всесильный, И не карай меня, молю,

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 446
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?