Следовать дальше можно лишь пешком, с большим трудом преодолевая все загромождения. Природа ревниво стережет свою неприкосновенность и редко кто, набравшись сил, мужества и неутомимой энергии, проникнет в непроходимые дебри девственных лесов, где ещё ни разу не раздавался звук топора, и на необозримо-роскошные, травянистые луга, где ещё не бывала нога человеческая; – много нужно трудов и сил, прежде чем эти источники богатств будут подвластны воле человека!!

Вблизи этой оплывины, и без того быстрая речонка, с остервенением мчится через огромные камни и многие из них увлекаются её силой; она здесь становится полноводнее, ибо недалеко те вершины, которые питают её снеговой водой.

Но несмотря на её неимоверную быстроту и бурливость, в ней ухитряются стоять против течения, противопоставляя бешеному напору воды лишь свои крепкие красноватые плавники, серебристые, юркие рыбки, величиной со среднюю стерлядь, которых называют « хайрюзы». Эта рыба, имеющая нежнейшее, вкусное чуть розоватое мясо – может жить лишь в горных быстрых речонках, а не в стоячих тихих водах; она так хрупка и нежна, что не выдерживает перевозки на какие-нибудь десять вёрст и портится, но когда она приготовляется свежей, то вкус её обаятелен; ловят её удочками в ясный и солнечный день, когда она весело резвится в в прозрачных волнах; а в пасмурную же погоду она уходит под камни, корни деревьев, в глубокие страшные омуты – словом, прячется от непогоды!

Тропинка по-прежнему загромождена беспорядочно наваленными грудами камней свалившейся оплывины и проехать дальше нельзя. Неужели все удовольствия незнакомой тропы кончились? Нет ли поворота вправо или влево? Точно, – чуть заметный в густой траве след поворачивает вправо и убегает змейкой за ближайший скалистый обломок – и никакая сила воли не заставит оставаться на месте или повернуть назад, не увидев таинственные недра этого прелестнейшего уголка. Та же растительная глушь, те же оригинальные арки-своды из зелёных ветвей. испещрённых всевозможными цветами; кое-где в сырых местах растут массами незабудки, приветливо кивая своими голубыми головками, о чём-то неведомом звенят хрупкие, белые ландыши, – но мостиков уже нет, а просто переезжаешь вброд шаловливую речку, въезжаешь на возвышенности, углубляешься в чащу, снова переправляешься через речонку, а дорожка всё бежит и бежит без конца!

Вдруг за ближайшей горой блеснула яркая зелень, тропинка стала шире, кустарники раздвинулись… и перед восхищённым взором открывается прелестная живописная поляна, наглухо загороженная природным забором – высоченными скалами и покрытая живым зелёным ковром. Приятное затишье с мерно баюкающим чуть слышным шепотом листьев белоствольных берёз, в изобилии и неподражаемо-красивом беспорядке разбросанных по полянке, а в их прохладной тени, под пологом нежных ветвей, мерно струясь и сверкая, течёт ручеёк по огромным серым плитам, которыми сплошь устлано его ложе…

Как хорошо, как безумно хорошо, как легко дышится!! Полной грудью вдыхаешь свежий воздух и не можешь надышаться!! Как нежно ласкают глаз мягкие контуры белых стволов и величественные очертания гор! Как нежно и тихо баюкает ручеёк своим неумолчным журчанием. Прислонившись к стволу красавицы-берёзы, хочется забыться и даже умереть в этом убежище мира, красоты и отрады, вдали от шума и дрязг докучливого света. Всем своим существом невольно преклоняешься перед величием и разнообразием могущественной природы!!

Солнце начинает медленно спускаться к западу, скрываясь за цепями гор и вот уже последние лучи его мягко скользнули по обрывам скал, окрасив их в нежно-розовый цвет, потом побледнели… и на небе зажглась яркая вечерняя заря ,облив кроваво-красным светом снеговые вершины Алтая. Всё погрузилось постепенно во мрак. Яркий блеск дня уступил своё место темноте и прохладе наступающей ночи; – повеяло холодком и сыростью от речки, затихло стрекотание кузнечиков и жужжание шмелей, пчёл и ос. Цветы закрыли венчики и наклонили свои головки книзу; замолкли весёлые малиновки. Пролетел тихий ветерок, всколыхнув засыпающие кусты, прокричала где-то запоздавшая птица и… всё утихло, наступила ночь.

Одна, две, три – и бесчисленное множество ярких звёзд зажглось в тёмном небе, где-то зловеще прокричал филин; заухала, застонала и рассыпалась громким хохотом сова. Раздался громкий треск сломавшейся ветки, что-то хрустнуло, зашуршало; громкий плеск воды, ужасный писк… и снова тишина! Повеял прохладный ночной ветерок; – выплыл полный, ясный месяц, заливая матово-бледным светом природу, промелькнули летучие мыши и всё погрузилось в сон, только ужасные стоны и жалкое мяуканье неслось в затихшем лесу и будило эхо отголосков, наводя жуть и суеверный страх на людей.

Мертвенная тишина, бледный лунный свет, страшные вопли и стоны сов и филинов – всё это, развёртываясь перед взором путника в фантастической панораме сказочной иллюзии, вызывает немое восхищение, но вместе с тем наполняет всё существо непонятной жутью и тоской, замораживает кровь в жилах, инстинктивно заставляет съёживаться, будит игру воспалённого воображения – и сравнивая себя с этой величественно-гнетущей красотой ночи в горах, человек кажется себе таким ничтожеством, таким мизерным и беспомощным в этом величавом спокойствии ночи!! Природа дарит нам неожиданные радости своим разнообразием, но вместе с тем вселяет иногда панический ужас своим непостижимым величием! Насколько день восхитителен и вызывает беспрерывное удивление, настолько ночь гнетёт своей спокойно-мрачной тишиной могилы!!

Небо начало чуть бледнеть, лунный свет потерял свою силу и месяц начал теряться в светлеющем небе, одна за другой потухли звёзды, потянул утренний ветерок, обильная роса упала на деревья, кусты и травы, покрыв их бриллиантовыми каплями, запели и засуетились проснувшиеся пташки и насекомые. Восток озарился нежно-розовой пеленой – взошла утренняя заря, которую приветствовал хор птиц. От речки поднялась белесоватая завеса густого тумана и, окутывая кусты, медленно поползло по низине; отягощенные росой цветы понемногу поднимали головки и вся природа, точно умывшись, ждала появления яркого солнца, – заря начала потухать, наконец бледный отблеск её растаял на ясном небе… и показалось дневное светило, – лучи весело побежали светлыми зайчиками по листьям и цветам, зажигая капли росы, проникая в густую чащу, заискрились в струях речки, обласкали наклонившийся камыш и быстро побежали вверх – на горы, обсушивать мокрые камни, мимолётно целуя верхушки дерев и бросая отблеск на огромные снежные вершины, где клубились густые, тяжёлые туманы. Наконец всё залило яркими лучами света и огненный, раскалённый диск солнца стал подниматься всё выше и выше, обливая землю своим теплом и светом, будя жизнь и суету, и день… яркий погожий день вступил в свои права!

Вдруг небо стало постепенно заволакиваться тучами, сначала белыми, но потом они принимали всё более грозный вид, заволокли тёмной пеленой солнце и мрачно заклубились на горных вершинах. В воздухе повисла удушливая жара и необыкновенная немая глушь, – на земле ни пения. Ни шороха –