Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На небосводе ни облачка; тревожно трепещут слегка пожелтевшие ветки кустов и деревьев; пушистые метёлки камыша нежно и гармонично шелестят, задевая друг друга; ниже склонились к прозрачной воде плакучие ивы, роняя поблекшие листья с ветвей, печально глядятся они напоследок в кристальные воды бурливой речонки; воздух как бы заткан золотистыми нитями летающих паутинок; не слышно обычной оглушительной трескотни и пения разнокалиберных крошек-певцов; обгорела и засохла трава на горах, покрыв их желтым ковром с красноватым оттенком; больше стали ослепительные снеговые шапки на вершинах, уходящих далеко в облака; не сползают сырые, серые туманы с груди белого колосса, вершина коего изредка, на мгновение показывается из молочно-белых хлопьев тучек, обложивших его плотным кольцом, и там, где вьют свои гнёзда горные орлы, гуляет снежная метель…
Змеевидная дорожка сплошь усеяна сухими, поблекшими листьями, производящими приятный, загадочный шорох даже при осторожной ходьбе.
Тишина стремится поглощать ослабевающие шумы. Даже речонка, и та вроде бы спокойнее стала и меньше беснуется в своём узком, горном русле, а сердитые свинцовые волны её несут далеко вперёд груды опавших, спалённых осенью листьев; над водой реют быстрые, как молнии, радужные стрижи, оглашая тихий, беспредельно-ясный воздух своими гортанными певучими звуками!
Как хорошо, как легко на душе в ясный, чудный осенний денёк, какие красивые, сладкие грёзы и несбывшиеся мечты будит в сердце эта величавая картина блекнущей природы, как далеко-далеко уносится горе и тяжелый осадок жизненных невзгод заглушается тишиной и миром этого уединённого уголка!! Как глубоко познаётся жизнь с её резкими изломами и как много хорошего, чистого говорит природа в своей прощальной красоте! Какая великая минута, нет слов, нет фраз и выражений, чтобы в полном объёме постигнуть, описать или показать всю мощь и величавость красоты данного момента – человеческий язык ещё слишком беден и груб, а мысль бессильна выразить одну из величайших тайн природы!!
Это время погожей, ясной и теплой осени, начиная с первого и по восьмое сентября (по старому стилю), в народе называется «бабьим летом». Быстро летят последние теплые денечки, меньше показывается солнышко из пелены туманов, опали листочки и сплошным ковром застлали землю, всё чаще и чаще налетает холодный осенний ветер и мелкий, нудный дождичек моросит целыми днями. Грустно и нерадостно; холодный дождь пробирает до костей; резкий порывистый ветер, со свистом вырываясь из ущелий крутит в воздухе жухлую листву, медленно ползут огромные свинцовые тучи; кругом темно, сыро и холодно.
Тихо идут длинные, тёмные ночи; порой всю ночь напролёт сеет дождь и на рассвете встаёт заря во мгле холодной, на смену посылая мрачный день! Кругом голо, пустынно; нет ласки и привета от обнажённых деревьев, не манит отдохнуть засохшая трава на берегу реки и мокрые, печальные утёсы навевают невыразимую тоску. И день за днём летит, на смену ночь холодная с туманами приходит, завесой темных туч обложен горизонт и резким холодом уж сильный ветер веет… Тёмные, тяжёлые тучи глухо нависли над землёй, холодно и сыро, порывистый ветер шумит верхушками кустов, в бессильной злобе стараясь сорвать с них последние засохшие листочки.
Пошел мелкий, острый дождик, стало холоднее, на речке появились забережники из хрупкого льда, а лужи подёрнулись тонкой ледяной корой.
К вечеру ещё похолодало, хрупкая и тонкая корочка льда стала упругой, заледенели мокрые камни скал и вдруг в холодном, сыром воздухе замелькали нежные, белые пушинки! Сначала редко и как бы несмело, но потом всё усиливаясь и усиливаясь, они повалили сплошной белой массой, приобретая форму рыхлых, крупных хлопьев… Попадая на мокрую землю, они таяли, смешиваясь с грязью, но чем больше их падало, тем скорее и глубже покрывалась земля грязно-белой пеленой. Тем временем лёгкий морозец быстро обернулся основательной стужей, снегопад не прекращался. Наступила тёмная и холодная ночь, а белые, лёгкие мухи всё также кружились в воздушной пляске и, обессиленные, падали вниз, устилая замёрзшую землю белоснежным пушистым ковром!
Забрезжил свет, на очищенном от туч небе взошло солнце и осветило своими яркими лучами прелестную картину. Но, как ни старайся, а лучше Пушкина не скажешь:
Под голубыми небесами.
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит…
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет
И речка подо льдом блестит…
Вся, ещё вчера чёрная, земля устлана ровным чистейшим, белым ковром; недавняя дорожка-змейка незаметна под снежной пеленой; угрюмые, серые утёсы неузнаваемы в своём новом наряде; забережники далеко вдались в речонку и лишь она, непокорная и ревущая, стремительно рвётся вперёд. но поздно, ей прошлого вернуть невозможно – и в её озверевшие волны глядятся ветви дерев и кустов, осыпанные нежным, пушистым снежком, как бы любуясь в зеркало вод на свой причудливо-прелестный наряд.
В воздухе тишина необыкновенная, кругом бело и только самые высокие скалы, оканчивающиеся остроконечными шпилями, остались серым пятном на белом фоне всей местности; ни малейшего дуновения ветерка, который встряхнул бы ветки, поникшие под тяжестью снега, а солнечные лучи, разливаясь огненными полосами, зажгли мириады огней, отражаясь на кристально-чистых снежинках. – всё загорелось, всё вспыхнуло ярким пламенем бриллиантов и рубинов на необозримом снежном просторе!! Раскидистые пихты и кедры тихо стоят. глубоко занесённые снегом, с трудом удерживая отяжелевшие ветви свои. А кругом – бело, гладко, пушисто и, до боли в глазах, горит искромётными огнями!! Всё приобрело загадочный и таинственный облик, а усталая и изнурённая земля мирно почивает под белоснежным одеялом!
Короткий зимний день быстро близится к концу, яркий закат солнца сплошь заливает красновато-оранжевым светом бесконечные гряды гор и поля, словно бенгальский огонь – сначала ярко, затем постепенно уменьшаясь, принимает самые нежнейшие оттенки и наконец гаснет, наступают зимние сумерки.Кое-где хрустнет сломавшаяся ветка, гулко отдавшись в тишине, да далеко в отрогах скал и глубине долин раздаётся голодный волчий вой. Их жуткая песня несётся, будя уснувшие окрестности, потом всё затихает и на ясный, звёздный небосклон выплывает полная луна сторожевым дозором.
Много навалило снегу, сравнялись отлогие холмы с долинами, занесены кусты совсем, уже установились ясные, холодные дни и, заскрипев полозьями по твердому снегу, отдаваясь эхом в расселинах скал, потянулись целые вереницы обозов в далёкие, нагорные леса и с раннего утра до сумерек раздаётся стук топоров и треск валимых великанов, только с наступлением темноты всё погружается в крепкий сон
Дни становятся всё короче; деревья все покрыты узорной пеленой –
«заиндевели», в воздухе стоит густая пронизывающая мгла, всё живое