предстояли занятия с советниками. Я проводил занятие по стрельбе в горных условиях, выслушали со всем прилежанием и вниманием, даже что-то записывали. А после занятия, так чтоб не слышал Шулаков, спросили, зачем это занятие нужно было, ведь и так все знают, что условия стрельбы горные и таблицы стрельбы показали горные. Мне было очень неловко, но ведь приказ начальства… В следующий раз буду умнее. А вот что интереснее, так это то, что никто не считал поправок в данные для стрельбы. Пришлось срочно готовить новое занятие и проводить его буквально наспех в этот же вечер, поскольку на следующий день все разъезжались. Вечером происшествие — переводчик и кто-то из черненьких командиров поехали уже по темноте в бригаду. И моментально последовала атака самолета. Его услышали только после очереди пушек и, конечно не видели. Как результат — переводчик цел и невредим, кого-то задело, но не очень серьезно. В общем, отделались легким испугом. Третий день у Шулакова и окружного начальства, Шишканова и других прошел в напряженной работе с командиром бригады и его советниками, а мы с Толей Мазеповым были дома и наслаждались сладкими апельсинами с воблой, настоящей, из Союза. Вкус — незабываемый. Вечером, как всегда, волейбол и на боковую, так как вставать в 4 утра, а в 5 выезд в Кааму, так распорядился Шишканов. Выезд состоялся ровно в 5 утра. Доехали очень быстро, так как Шишканов на «Волге», Молотай на «Волге», а остальным только гнать за ними. Даже взвод сопровождения обогнали, он пришел в Кааму позже, чем Фарушко. Комбриг 2-й бригады был очень недоволен. Самолет ведь летает быстрее машины. Из Каамы поехали уже спокойнее, с остановками и расстановками. В Чибембе Шишканов остановился и сказал мне, что скоро решится вопрос нашего размещения в Чибембе, и что он назначает меня старшим в группе советников из двух человек. Толя, по-моему, обиделся, ведь он раньше приехал, но с начальством не поспоришь. В Вириамбундо осмотрели наше будущее жилище и решили, что завтра Анатолий Семенович нас отвезет сюда, уже на нормальную повседневную работу, а не на работу наездом, как это было у Толи Мазепова несколько раньше.

Вириамбундо, Чибемба, июнь 1980 — август 1981 года

По возвращении из Шангонго начали срочно собираться в дорогу, ведь на следующий день утром уезжать. Собирать было в принципе нечего, один чемодан, сумка и оружие. Последний раз посмотрели кино на крыше дома и отправились спать. Утром, после обязательной политинформации, еще раз получили от старшего группы советников, Шишканова Владимира Алексеевича, энергичный инструктаж с пожеланиями на будущую работу и обещанием выделить для нас один «УАЗ-469» на двоих. Погрузились в «уазик» Шулакова Анатолия Семеновича и тронулись в дорогу. Ехали не спеша, с осмотром местных достопримечательностей, в частности костела в Шибии. Красивое здание, красивое убранство. Мне понравилось. Ангола ведь вся католическая, с примесью местных верований, своих у каждого народа и тому подобное. Есть даже колдуны «Вуду», видел издали, близко не подходил, не по себе как-то находиться рядом с ними и глазеть. Если колдуну не понравишься, может наслать какую-нибудь заразу или еще чего. Понятно, что чепуха и враки и мы вообще атеисты, но… все-таки лучше поберечься. И не нарываться. Целее и здоровее будешь. Ведь Африка совершенно не исследована в этом отношении, да и в других тоже. Загадочная и притягивающая к себе территория, без относительно к какой-либо стране. Всё интересно! И на севере, и на юге. Вот так, посматривая по сторонам, доехали до Вириамбундо, нашей нынешней резиденции. Проехали к штабу дивизиона и уже с командиром дивизиона и заместителем командира по тылу пошли смотреть домик, приготовленный для нас. Поднялись на крылечко, открыли дверь в первую комнату и… чихнули от пыли и запаха медицинских препаратов. Здесь был медпункт дивизиона. Командир, Шагаш Мария Ранжел, ничуть не смутился, заявив, что мы пока поживем здесь, а потом отремонтируют «во-он тот желтенький домик, и мы переедем туда» ближе к моменту приезда наших женщин. Мне показалось, что сделано это будет совсем не скоро и придется Ранжела подгонять. Он вообще парень был не слишком торопливый. Это что касалось его самого и его советника. В остальном отличный товарищ и командир. Прекрасно говорил на русском языке. Учился в Ленинграде на артиллерийских курсах два года, из которых год учил язык. Это, конечно, не полный курс среднего училища советского, но и не ангольское училище. На ЦАОКе учить иностранцев умели хорошо. Так что с подсоветным мне повезло. При работе в штабе не нужны будут словари, русско-португальский и португальско-русский под мышкой! Язык, конечно, придется учить, но это уже не будет сложной задачей, есть кому помочь. Но это все лирика, а пока осматриваем домик. Собственно, осматривать более нечего, туалет и кухня, оставшаяся комната до верху завалена медицинским имуществом. Замкомандира отправляется за работниками, т. е. солдатиками, и необходимым имуществом, как то: стол, стулья, шкаф (пусть металлический), кровати, стол и стулья на кухню и двумя большими баками для воды (питьевой и для гигиены). Газовую плитку и баллон с газом привезли с собой. Короче, начали мы с Толей устраиваться, а Анатолий Семенович двинулся в обратную сторону, в Лубанго. Первым делом попросили принести воды и швабры для мытья полов в помещениях. Полы вымыли. К этому моменту привалила толпа солдатиков с нашими будущими пожитками. И помочь, и посмотреть на советников интересно. Вроде устроились, но нет бочки для хранения воды, и толпа кинулась искать. «Белые люди среди туземцев». Поневоле проникнешься пониманием белых хозяев. Приволокли штуки четыре, и из них только одна могла быть использована, остальные из-под горючего. Сели, закурили, и сразу же просьбы со всех сторон: «камарад асессор, ума сигар, пор фавор», что на доступном языке означало: «товарищ советник, одну сигарету, пожалуйста». Мне стало совершенно ясно, что в среде солдатиков лучше не курить, ограбят начисто. Офицеры просили закурить, только если у них все закончилось. Вот так и началась наша совместная жизнь в Вириамбундо.

Вечером приехал подсоветный Анатолия командир дивизиона 122-мм гаубиц, сокращенно Эрберт. У него много имен в соответствии с католической традицией, но это главное. Как и в случае с Ранжелом. И этот парень так же свободно говорил на русском языке. Они вместе с Ранжелом учились в Ленинграде. Разговаривали очень долго, пока не прибежал солдатик и не доложил Ранжелу, что все готово и командира ждут. Нас пригласили на ужин с пивом и жареным мясом, с жареным картофелем. По тем временам угощение