У Сета были руки работящего человека: мускулистые, сильные и загорелые. Эйми охватило смятение, когда она представила себе, как он прикасается к ее коже. Подобная мысль вызвала безумный трепет.

Под конец ужина Белла стала клевать носом. Эйми воспользовалась этим предлогом, чтобы сбежать от Сета.

— Хорошая идея, — беспечно произнес он, согласившись, что малышке пора спать, но, когда Эйми собралась уходить, прибавил: — У вас найдется время поболтать после того, как вы уложите Беллу?

Поболтать?!

Почему простой вопрос кажется ей зловещим? Взгляд синих глаз Сета был спокойным и уверенным. А вот у Эйми учащенно билось сердце.

— Да, конечно, — выдавила она. — Я быстро уложу Беллу.

— За полчаса?

— Раньше.

На этот раз Эйми обрадовалась тому, что Белла знает наизусть каждое слово в книге. Ей пришлось лишь переворачивать страницы, а девочка с довольным видом показывала на картинки и рассказывала сказку.

Почему Сет решил поболтать с ней? И о чем? Ее мучил вопрос: захочет ли Сет поговорить о Рейчел и Белле? Догадался ли он?

Она еще не готова сказать ему правду. Эйми дала себе обещание признаться во всем утром.

Главное — выбрать подходящее время.

Эйми посмотрела на невинное личико Беллы, выглядывающее из-под белоснежной простыни. Девочка лежала, прижав к себе любимую игрушку: толстого мягкого поросенка.

— Спи крепко, — прошептала Эйми, касаясь пальцами шелковистых иссиня-черных локонов девочки.

Белла сурово посмотрела на нее:

— Скажи про клопов!

— Командирша! — упрекнула ее Эйми, но уступила: — Спи крепко, дорогая, и чтобы тебя не укусили клопы.

Белла довольно улыбнулась, и они крепко обнялись. Эйми поцеловала малышку в теплую, мягкую щечку и постаралась отогнать мысль о том, что, возможно, вскоре она будет лишена этих ежевечерних ритуалов.

Ее охватила жуткая паника. Молодая женщина внезапно с ослепительной ясностью поняла, как много значит для нее Белла. Она просто не выживет, если придется расстаться с девочкой.

Сидя на краю кровати, Эйми сдерживала слезы, перебирая мягкие локоны ребенка и глядя, как тяжелеют ее веки. Она судорожно разрабатывала стратегию дальнейшего общения с Сетом Риардоном.

Стоя на веранде и уставившись на дождь, Сет практически не замечал его. Перед глазами Риардона стоял образ привлекательной молодой женщины и ее хорошенькой маленькой дочери. Они явно очень счастливы вместе. В его душе возродились горькие воспоминания, от которых он отчаянно старался избавиться.

Сердито застонав, Сет отошел в дальний угол веранды и вновь уставился в темноту, прорезаемую дождем.

Сегодня, прогуливаясь с Эйми и Беллой по грунтовой дороге, он позволил себе расслабиться. Однако Сет понимал, что не должен позволять милой, кареглазой матери-одиночке и малышке завладевать его мыслями.

Похоже, у Эйми и Беллы никого нет, но что с того? Сет отказался от идеи обзавестись семьей. Он сделал это ожесточенно и решительно, как курильщик или игрок, вознамерившийся бросить пагубную привычку.

Сет уже не раз убеждался, что женщины приносят только страдания. Со стороны семейная жизнь выглядит привлекательной, но по личному опыту он знал, что на самом деле ситуация может быть совсем иной.

Закрыв глаза, Сет представил себе собственную мать: стройную, элегантную и красивую женщину с блестящими темными волосами, обрамляющими ее лицо, подобно атласному капюшону. Он помнил ее звонкий смех и исходивший от нее нежный цветочный аромат. Он помнил, как часто вечерами, прижав нос к оконному стеклу спальни, он наблюдал, как мать усаживается в лимузин, прекрасная, как богиня, одетая в стильное вечернее платье. В одной руке у нее была вечерняя сумочка, в другой — сигарета.

Отчетливее всего Сет помнил тот день, когда мать оставила его у дяди.

Похоже, всю жизнь его будут бросать женщины.

Сегодня вечером в разговоре с Эйми следует проявлять осторожность. Нужно выяснить кое-что важное о Рейчел Тайлер, однако речь ни в коем случае не должна зайти о жизни матери-одиночки Эйми Росс. Если какой-то состоятельный негодяй бросил ее с ребенком, Сет не желает об этом знать.

Он не намерен испытывать жалость к ней и ее дочери, а также беспокоиться за них и тосковать по ним.

Ему всего лишь нужно узнать правду.

Услышав тихий стук в дверь, Эйми заволновалась. Она с тревогой посмотрела на себя в зеркало и понадеялась, что выглядит чуть лучше после того, как переоделась в майку и джинсы.

Она решительно распахнула дверь, но, увидев высокого, загорелого Сета, растеряла всю свою уверенность. Эйми быстро вышла из комнаты, а Сет посмотрел на спящую Беллу.

— Да, она уснула, — тихо сказала Эйми и глубоко вздохнула, надеясь успокоить нервы.

— Хотите кофе? — спросил он. — Или чего-нибудь покрепче?

— Нет, — отказалась она, желая сохранить ясность ума, хотя подозревала, что крепкий напиток ей сейчас не повредит.

Он махнул рукой в сторону веранды:

— Вероятно, нам лучше пойти туда, если вас не слишком беспокоит влажность. Беллу мы не потревожим, а вы услышите, если она позовет.

— Согласна.

Оставив включенной лампу на прикроватном столике, Эйми тихо закрыла дверь и последовала за Сетом. Она нервничала так, словно шла на деловое собеседование, будучи не подготовленной к нему.

На веранде стояли два плетеных кресла с толстенными подушками и плетеный стол.

Присев в кресло, Эйми не успокоилась. О чем же Сет хочет поговорить с ней? Он помалкивал. Наконец она спросила:

— Когда закончится дождь?

— Трудно сказать. — Он пожал плечами. — Иногда в сезон дожди льют по нескольку недель.

— Не слишком радужная перспектива.

— Согласен. Многие местные жители стараются уехать отсюда на это время.

— Я читала о том, что из-за наводнений прерывается наземное транспортное сообщение.

— Поэтому я и купил самолет, — сухо и деловито сообщил Сет. Не дав Эйми удивиться, он прибавил: — Итак, вы никогда прежде не были в тропиках?

— Никогда.

— Сейчас невозможно увидеть эти места во всей красе. Вам следовало приехать сюда зимой.

— Но тогда я опоздала бы с публикацией книги Рейчел.

— Ах да… Я надеялся, что сегодня нам удастся поговорить о книге.

По рукам Эйми поползли мурашки. Значит, у Сета не возникло подозрений по поводу Беллы. Но если Сет поймет, что она только притворяется, ссылаясь на рекламу книги, которую даже не читала, он сочтет ее сумасшедшей или нахалкой.