Pz.I Ausf.A под Эль-Агейлой. Северная Африка, 1941 год.

Здесь небезынтересно привести отрывок из книги Гельмута Клотца «Уроки гражданской войны в Испании» (М., Воениздат, 1938), в котором дается оценка танку Pz.I с точки зрения современников: «Германский танк, являющийся основой вооружения новых бронетанковых дивизий в Германии, которых так опасались и которые всегда переоценивали, оказался весьма посредственным и почти неприменимым оружием. Ген. Франко потерял от 70 до 100 таких танков, часто в незначительных боях. Во многих случаях — можно даже сказать, в большинстве их — танки этого типа были вынуждены сдаваться, как только попадали под пулеметный или даже ружейный огонь пехоты».

Хотя, по вполне понятным причинам, критика этих танков со стороны германских специалистов, участвовавших в «испанской генеральной репетиции», очень сдержанна, тем не менее, она строга и поучительна.

Германский легкий танк (как мы уже говорили, и как это подтверждают все специалисты — как германские, так и итальянские) показал полную свою несостоятельность. Возможно, что иногда, при особо благоприятных условиях, он может быть использован для чисто разведывательных целей, но для боя в собственном смысле, даже для сопровождения пехоты, этот танк неприемлем.

Это находит свое объяснение в основном в следующем:

«1. Толщина брони этого танка совершенно недостаточна. Уже со средней дистанции и при неблагоприятном угле 20-мм снаряд легко пробивает ее и уничтожает танк. Иногда бывает достаточно пули пехотной винтовки или пулемета, чтобы вывести его из боя, даже при стрельбе на значительных расстояниях.

2. Германские конструкторы рассчитывали компенсировать этот недостаток легкого танка увеличением его скорости. Несомненно, аксиома „скорость защищает от огня“ может быть иногда принята. Однако в данном случае это оказалось ошибочным, и одной из главных причин этой ошибки является то, что не был учтен значительно более быстрый рост скорострельности легкого оружия обороны по сравнению с ростом скорости танков.

Поход на восток начался! Танки Pz.I Ausf.A на советской земле. Июнь 1941 года.

Легкий танк Pz.I Ausf.A штаба 9-й танковой дивизии движется по улице украинской деревни. 1-я танковая группа, июнь 1941 года.

3. К этому нужно добавить, что большая скорость движения германского танка (50 км/час в условиях всякой местности) не может быть использована во время боя без риска снизить до минимума (если не до нуля) точность пулеметного огня этого танка. Для стрельбы с некоторым шансом на успех в условиях среднепересеченной местности необходимо уменьшить скорость танка до 25–30 км/ час, а часто даже и больше. Это означает, что быстроходность танка является для него балластом, из которого можно извлечь выгоду лишь в исключительных случаях. Но даже в этих случаях это проблематическое преимущество, которое все же можно себе представить, приобретается дорогой ценой.

Солдаты пытаются вытащить застрявший в грязи Pz.I. Группа армий „Центр“, октябрь 1941 года.

Кладбище трофейной техники, захваченной в ходе Сталинградской битвы. На переднем плане — два перевозчика боеприпасов Munitionsschlepper I. 1943 год.

По мнению германских специалистов, экономия, достигнутая в весе танка и использованная для увеличения его скорости, могла быть лучше использована для усиления брони.

Мы считаем бесспорным следующее: начиная с определенного предела, скорость приобретает лишь второстепенное значение, ее увеличение не только не дает преимущества, но уменьшает эффективность огня. Этот максимальный предел скорости (если судить по опыту войны в Испании) находится для легкого танка между 20 и 30 км/час, а для среднего танка — между 30 и 40 км/час. По мере роста скорости затрудняется возможность наблюдения из него. Танк, идущий полным ходом, легче попадет в западню или натолкнется на препятствие, чем танк, двигающийся медленно и способный в силу этого лучше наблюдать.

4. Экипаж танка, идущего быстрым ходом, сильно утомляется. Вследствие этого уменьшается маневренная способность танка. Экипажи германских танков, захваченные в плен, часто говорили, что они потеряли ориентировку и не могли точно определить, где находились свои войска, и где был противник. Было много случаев захвата республиканскими войсками германских танков, находившихся в хорошем состоянии. Это объясняется тем, что экипажи этих танков вследствие сильных толчков теряли управление своей машиной, утрачивали способность ориентироваться и вынуждены были останавливать танки и сдаваться в плен. Такое объяснение тем более правдоподобно, что, как правило, экипажами этих танков не было произведено попыток привести в негодность внутреннее оборудование танков или какие-нибудь его части.

5. Легкий германский танк (меньший по размеру и, особенно, более короткий, чем средний танк) при быстром движении по пересеченной местности или местности, имеющей искусственные неровности, сильно качается. Часто при этом такой танк увязает в земле и останавливается. Единственным способом поправить положение является полная остановка танка, после чего можно попытаться пустить его в ход на меньшей скорости. Нет необходимости указывать на трудность такого маневра перед лицом противника, готового перейти к действию».

К этому, как говорится, ничего ни добавить, ни убавить. Стоит лишь отметить, что к началу Второй мировой войны все эти недостатки усугубились. Наличие же довольно большого количества танков Pz.I в частях Панцерваффе в начальном периоде войны можно объяснить только нехваткой полноценных современных боевых машин.

Вместе с тем, эти быстроходные и маневренные танки полностью соответствовали самой идее блицкрига — «молниеносной» войны. Именно высокая динамичность и передовая тактика позволили немецким танковым войскам, наполовину и даже более состоящим из легких танков, добиваться быстрого успеха в кампаниях 1939–1941 годов. Не превосходя (кроме кампании в Польше и на Балканах) противника по количеству и качеству боевых машин, они переигрывали его тактически.

Брошенный немцами при отступлении Pz.I Ausf.B. Калининский фронт, г. Великие Луки, 1943 год.