тебя, Ноа. Ты и впрямь приготовил заговор. Решил убить только лорда Вистана или нашего господина тоже?

– Проклятье! – выпалил де Брезе. – Сезар, тут творится что-то нечистое, неужели ты не видишь!?

– Вижу, – он выхватил меч. – Ты рыскал по замку весь день. Я наблюдал за тобой. И я положу этому конец, – барон выставил лезвие перед собой. – Либо бросайте оружие и сдавайтесь, либо придется показывать лорду Уолесу ваши трупы.

Ноа вышел вперед.

– Послушай, идиот! Наши люди, что отправились в поселение – мертвы. Если хочешь сохранить голову и жизнь нашего сюзерена, то следуй за мной. Я все еще маршал и ты, напыщенный индюк, должен мне подчиняться.

– Хех, маршал, – де Тоси усмехнулся. – Лорд Уолес предупредил о твоем возможном предательстве и предложил эту должность мне.

– Что ж, хорошо… – лорд выдохнул и первым нанес удар.

Сезар ожидал выпада, потому легко ушел в сторону и отразил лезвие противника. Рыцари тут же схватились друг с другом. На Горста сразу навалилось трое, но Лесистый Холм превосходил их не только физически, но и в мастерстве. Он орудовал полуторным мечом, который был легче двуручного, но тяжелее обычного длинного меча, потому в двуручном хвате у Горста имелось преимущество. Первым взмахом он раскроил череп ближайшему противнику. Отразил направленный в грудь клинок и круговым ударом вскрыл врагу горло. Третий рыцарь обходил с фланга, но уперся в стену. При замахе его меч задел камень и воин потерял баланс. Холм опрокинул его плечом на землю и без колебаний прикончил.

Людям Сезара удалось уложить одного из группы Ноа, но на этом их успехи окончились. Люди де Брезе не пили вина и эля, а потому сохраняли ясность ума и твердость тела. Барон де Тоси, не говоря уже о его рыцарях, не жалел глотков, поглощая горячительное. Возможно именно оно и придавало ему такую уверенность.

Сезар потерял шестерых в самом начале боя, но не замечал этого. Поверив в собственные силы, он наседал на маршала. Пробовал рубить сверху, взявшись за рукоять двумя руками, следом делал круговой взмах и выпад в ноги, но опытный и трезвый Ноа легко справлялся с защитой. В конце концов, очередной неудачный выпад закончился поражением. Маршал выставил острие вперед, и противник налетел на него ртом. Лезвие вышло у затылка и кровь потоком побежала по клинку. Оставшиеся в живых бежали.

Звуки боя подняли тревогу. Лучники на стенах тревожно смотрели внутрь крепости и что-то кричали.

– Скорее! – Ноа повернулся на каблуках, намереваясь скрыться в погребе, но Холм зашедший в него первым, закрыл перед господином дверь. – В чем дело?! – заорал маршал.

– Выбрал сторону победителей, – послышалось за дверью.

– Милорд! – успел выкрикнуть один из рыцарей, перед тем как в него со свистом ударили стрелы.

Двое людей лорда де Брезе пали замертво, каждый получил по четыре стрелы. Сам Ноа отделался ранением. Ему стрела вонзилась в бедро, от чего нога предательски подкосилась. Мужчина припал на колено.

– А вы облегчили мне задачу! – смеялся подходивший к месту стычки лорд Вистан.

Слышались стенания раненных и свист стрел, что летели со стен в пирующих во дворе воинов. Лучники не щадили никого, даже слуг, что попали под обстрел.

– Тебе это с рук не сойдет, Лысый, – маршал презрительно плюнул под ноги лорда де Надорс. – Где лорд де Кран?

– Напрасно вы не соблюдаете приличия. Но в любом случае, я хотел выразить вам благодарность. Спасибо, что умертвили барона де Тоси и его людей. Хотя, вряд ли бы они смогли что-то предпринять.

– Где Уолес!? – заорал Ноа. Кровь струилась из ноги. Он пытался зажимать рану, но понял, что перебита артерия. Такие раны не оставляли шансов, и маршал об этом знал. Жизнь вместе с кровью стремительно покидали тело.

– Хех. Да вон он, – Вистан махнул рукой за спину.

Ветэро держал голову сюзерена за волосы. Кровь капала ему на башмаки и штаны, но он в ужасе таращился на нее, не в силах пошевелиться.

– Барон Ролд был более весел, когда отделял ее от тела, – Лысый звонко засмеялся.

«Хорошо, что догадался отправить Эву в Вильдере» – подумал Ноа, борясь с угасающим сознанием. Голова кружилась, становилось невыносимо холодно. Мужчина прижался спиной к двери кладовой, безразлично смотря в лицо лорда де Надорс, занесшего над ним лезвие топора.

Глава II. Муфтарак

– Да говорю же, не видал я такой кактус! – Ослябя злился. Ужасно хотелось пить. Тело ломило от жары и тяжелой ноши. Раны Варвара воспалились, он впал в небытие, и приходилось поочередно тащить обмякшее тело на импровизированных носилках из древних жердей и обрывков истлевшей ткани.

– А я говорю, что этот уже встречался на пути, – выдавил из себя Эфит, попытавшийся сглотнуть застоявшийся горле сухой ком.

– Все они одинаковые. Может пара иголок отличается, – паломник тяжело вздохнул и глянул на садившееся за горизонт солнце.

Шалилун подбежал к мясистому растению и саданул его клинком. Кактус располовинило. Влага окропила песок и лезвие меча.

– Это что? – Эразм поднял брови. – У зеленоватого проявляются зачатки разума?

Но орк побежал дальше и принялся карабкаться на крутой склон бархана.

– А нет. Все в порядке, – волшебник направился к искалеченному растению, позаимствовав у ветерана искривленный кинжал.

Шахриет заботливо промокнула лицо Осляби платочком, стерев густые капли пота. Парень стянул шлем и надвинул подшлемник на макушку. Он немного смущался, но проявление заботы от красивой девушки всегда приятно, даже если ты отправился выполнять завет богини.

Вырезав из толстого стебля немного мякоти, лорд выжал ее в деревянную миску, которую вытащил из дорожного мешка.

– Они ядовиты, – ветеран распластался на начинавшем остывать песке.

– Не все. Этот, – Эразм вырезал новую порцию мякоти, – Эскула́тос Пи́ритус Пифарей. Вид, открытый мною во время странствий по Ошиоссу. Тогда мы с Саидом заплутали в пустыне Хараму́н, пришлось экспериментировать.

– И кто же пробовал кактусы? – Эфит заинтересованно приподнялся на локтях.

– Слуги. На вкус он не особенно приятен, но недостаток влаги восполнить можно, – волшебник подошел к Ослябе. – На, пей, – паломник неуверенно взял миску и с сомнением уставился на мутно-зеленую желейную жижу.

– А это точно безопасно, дедушка? – Шахриет прижалась к плечу парня, обвив его руками. На ее поясе висела