что последнее слово будет за Романовыми? Как бы они какое-нибудь «вето» для себя не урвали.

— Конечно. В свете грядущих прибылей, я думаю правом «вето» для тебя или твоего опекуна мы можем поступится. Да, и если говорить откровенно, это будет даже лучше. С Корнеевыми мы давно работаем. Да и Пришвины нам не чужие люди, но всегда хорошо иметь решающий голос, что решит любые споры. Большие деньги всё-таки иногда меняют людей.

— Понимаю, — кивнул начинающий некромант.

— Если ты согласен, то мы составим официальный запрос и отправим Романовым как предложение по организации добычи и переработки.

— Отправляйте, — кивнул Гарри и спросил: — Но вы говорили, что у вас была другая просьба? Если не секрет, то какая?

Магомед взглянул на сына.

— Знаешь, Гарри… — вздохнул он. — Мы понимаем, что провинциальный род Мусаевых неровня роду Мрак. Да, невесты у нас — загляденье. И дар есть у одной. Аси у нас, конечно, до университета не дотянет, но колледж с даром земли закончить должна.

— Вы мне жену хотели предложить?

— Гарри, я не настолько наивен, чтобы ты взял мою дочь в жены. Слишком большие ставки, чтобы нашему роду в эти игры играть. Я хотел просить тебя о ребенке для нашего рода.

Гарри вздохнул и взглянул на друга, который с трудом удерживал каменное выражение лица. Парень не заметил его недовольства, но был уверен, что такой подход ему не нравится.

— Знаете, Магомед… Тут все сложно, — вздохнул начинающий некромант.

— Знаю, что сложно. Потому и решил, что лучше об этом месторождении попрошу. Бодаться с княжескими родами — это не добычу налаживать. Тут и голову оставить на каком-нибудь приёме можно.

— Нет, дело не в родах, — вздохнул Гарри. — Тут дело в…

Парень умолк на несколько секунд, решая, стоит ли об этом говорить, но затем всё-таки решился:

— В библиотеке моего рода… Вернее в послании будущему наследнику, есть предупреждение по поводу детей, — признался Гарри. — Каждый одаренный ребенок от меня будет отбирать часть моего дара. Чем сильнее он получится, тем больше убавится от моего дара.

Магомед сначала удивленно вскинул брови, а затем усмехнулся.

— А я все думал… думал и гадал, почему некроманты по истории чуть ли не государства просили за ребенка… Все на их вздорный характер косились, а кто-то про проклятья и дурную кровь указывали. А тут… вот как…

— Да, я не знаю насколько эта информация верна и проверяли ли процентное соотношение, но… Я бы попросил вас держать эту информацию при себе.

— Понимаю, — кивнул Магомед. — Пока никто не знает — есть возможность ловить рыбу в мутной воде.

— По поводу вашей одаренной дочери, то можно её к нам в школу. Будет с нами медитировать… Может, до университета доберется?

— Не все так просто, — покачал головой глава Мусаевых. — Нам и так много высказали по поводу вашей дружбы. Княжеские рода грызутся, чтобы рядом своё чадо пристроить, а вы постоянно вместе.

— Понял, — вздохнул Гарри.

— Да, и на счет Наумовых, — произнес глава Мусаевых и взглянул на сына. — Тебя это тоже касается.

— А что с Наумовыми?

— У них проблемы с одаренными. В семье только глава с водой и дочка со светом. Они когти рвут и мечут, чтобы к себе в род одаренного получить. Как бы худого не вышло.

— Кхэм, — кашлянул Гарри и встрепенулся от звонка на телефоне.

— Эм-м-м… простите, — произнёс парнишка и, взглянув на экран, усмехнулся.

— Кто? — лаконично поинтересовался Боря.

— Вспомнишь, как говорится… — пробормотал Гарри. — Наумова.

— Она согласилась участвовать?

— Раз звонит — значит, согласилась, — пожал плечами Гарри и поднял трубку. — Алло?

— Беленький? Я согласна, но при одном условии! — раздался голос в трубке. — Помнишь мой подарок?

— Для начала Мрак-Беленький, — хмыкнул начинающий некромант. — И да, помню.

— Я хочу ответный, соответствующий подарок! И теперь ты не отвертишься! Согласен?

Гарри расплылся в коварной улыбке и взглянул на друга.

— Хорошо, договорились.

Положив трубку, он взглянул на Борю.

— Что она хочет? — спросил друг.

— Помнишь, как она мне свои трусики белые подарила? — спросил Гарри.

Магомед от удивления кашлянул и покосился на сына.

— Помню. Вроде светлая, а та ещё извращенка, — улыбнулся Борис.

— Так вот сейчас она решила, что я за её участие в нашем первом артефакте должен сделать ответный подарок. Соответствующий.

— Она хочет с тобой переспать, — выразительно взглянул на Гарри друг.

— Я знаю, — кивнул начинающий некромант и растянул улыбку ещё шире. — Но она сказала соответствующий подарок!

Глава 3

Во-первых, присадки.

Да, кто бы там что ни говорил, но артефакторика начинается не с рун и запечатывающих заклинаний, а с материаловедения.

Да, согласен, это не присадки в металл или в топливо, но от этого суть не меняется.

«Сарацинский мед» мы с диким трудом нашли и сумели выторговать для себя целых десять грамм. Эта присадка делала стекло более восприимчивым к силе огня и увеличивала температуру его плавления. Что нам давало возможность насытить стекло силой огня до его перехода из состояния «тягучая карамель» в состояние «жидкая сопля, которую хрен удержишь».

Дальше в эту карамель мы замешивали «Австрийскую пыль» — мелкий голубого оттенка порошок, который позволял сделать, по моему личному мнению, полную химическую чушь — распределить газ в твердом теле так, чтобы не создавать пузырьков и каверн, при этом сохранить химическую связь в твёрдом веществе.

Не спрашивайте.

Я, как человек изучавший химию в медицинском университете, искренне считаю, что сам факт подобной добавки — полная ахинея, чушь и бред. Учебник по магической химии элементов, к моему удивлению, так не считает, и у него по этому поводу свои доказательства, теории и выводы с формулами.

Ну, и напоследок — «Драконьи слезы».

Пузырек объёмом три миллилитра, за который мы с Борей отдали триста восемьдесят рублей!

Этой штуки не оказалось у местных артефакторов, и нам пришлось заказывать ее через Васильева в Москве.

Что в этих слезах было такого?

Всего-ничего. Они запирали силу внутри материала и не давали ей смешиваться.

Во-вторых, руки.

Кривые руки начинающих артефакторов.

Помимо сложного приготовления самого материала, нам надо было сделать бокал. А это, на секундочку, не вазу надуть. Тут минимум два элемента. Сама чаша и ножка.

Да, мы тренировались, да, мы готовились, но бокала «для мартини» у нас не вышло. Вышло… что-то отдаленно похожее. Бородач с довольной мордой нас консультировал, но прикасаться к нашей поделке отказался.

Итог — мы два дня мучались, пока у нас не вышло что-то путевое.

А вот когда мы взялись за нашу первую попытку с наполненным силой материалом…

Помните, как-то Боря