школы на оккупи-рованной территории Карелии в 1941–1944 гг. // Санкт-Петербург и страны Северной Европы. Материалы Четырнадцатой ежегодной международной научной конференции. Санкт-Петербург: Русская христианская гуманитарная академия, 2013. С. 128–141.

4. Веригин, Сергей Геннадьевич; Лайдинен, Эйнар Петрович. Финская разведка // Север. 1997. № 4. С. 95–99.

5. Веригин, Сергей Геннадьевич; Лайдинен, Эйнар Петрович. Агентурная разведка армий фашистской Германии и Финляндии на Северо-Западе Советского Союза в 1941–1944 гг. // Подвигу жить в веках. Материалы военно-исторической конференции, посвященной 60-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Петрозаводск: Версо, 2005. С. 81–88. Лайдинен, Эйнар Петрович. Радиоразведка Финляндии // Север. 2000. № 10. C. 95-106.

6. Лайдинен, Эйнар Петрович. Финская разведка в советско-финляндской войне 1939–1940 // Материалы научно-практической конференции «Военная история России: Проблемы, поиски, решения». Сборник статей. Вып. I. Санкт-Петербург: Институт российской истории РАН, 2001. С. 50–53.

7. Лайдинен, Эйнар Петрович. Сортавала — финский разведывательный центр в Северном Приладожье в 1918-1944-е гг // Сортавала: Страницы истории (к 370-летию основания города). Тезисы докладов I международной научно-просветительской краеведческой конференции (20–21 июня 2002 года, г. Сортавала). Петрозаводск: Петрозаводский государственный университет, 2002. С. 42–45.

8. Леонов, Иван Яковлевич; Смирнов, Николай Тимофеевич. В стане врага // Документы свидетельствуют. Армейская контрразведка в годы войны. Москва, 1994. С. 180–203.

9. Хлобустов, Олег Максимович. Разведывательно-диверсионная деятельность финляндских спецслужб на северо-западном театре военных действий // Карелия. Заполярье и Финляндия в годы Второй мировой войны: Тезисы докладов международной научной конференции (6-10 июня 1994 г.). Петрозаводск: Петрозаводский государственный университет, 1994. С. 18–19.

10. Хлобустов, Олег Максимович. Финские коммандос в советском тылу // Новости разведки и контрразведки. № 13–14. 2000. С. 15.

11. Чижевский, Тимофей Анисимович. На Мурманском направлении // Документы свидетельствуют. Армейская разведка в годы войны. Москва: Аврора-Дизайн, 1994. С. 115–126.

В.П. Пашин,

д. и. н, профессор, Курский государственный университет, Курск, Россия

Органы конрразведки «Смерш» в Курской битве

В настоящее время для исследователей-историков открываются новые возможности в изучении истории Курской битвы. Это связано, прежде всего, с открытием ряда засекреченных ранее архивных фондов Министерства обороны РФ, некоторых фондов Центрального архива ФСБ РФ. Постепенно вводятся в оборот и трофейные архивные документы.

Однако потенциальные возможности не могут в полном объеме реализоваться на практике. Угасает интерес в среде молодежи к истории Отечества. Сокращается приток профессиональных ученых-историков, изучающих военную тематику ХХ в. Результат — невиданные сегодня по масштабам попытки сфальсифицировать историю войны, «фактики» превратить в «факты», тем самым породить новые мифы, принижающие роль СССР в разгроме фашистской Германии. Эти обстоятельства подвигли автора настоящей статьи изучить ряд документов ЦА ФСБ РФ с целью выявления роли и вклада органов «СМЕРШа» в победу советской армии в Курской битве.

Тематика статьи связана с тем, что большинство публикаций, описывающих события Курской битвы, практически не касались деятельности органов советской разведки и контрразведки. Публикуемые работы в целом советского периода о крупнейшем сражении 1943 г. носили некоторый оттенок публицистики. Как правило, всплеск интереса к событиям 1943 г. был связан с юбилейными датами.

К 20-летию Курской битвы был издан сборник работ участников событий лета 1943 г.[18] В 1973 г. издается второе, дополненное издание о Курской битве, включающее не только воспоминания участников сражения, но и научные труды исследователей[19].

В статье невозможно проанализировать достаточно большое количество публикаций о Курской битве. Отметим только очень медленное приращивание новых знаний о событиях лета 1943 г. Так, в 1945 г. издается небольшое по объему, но весомое научное исследование сотрудников Генштаба о битве на курской земле[20]. Но только через много лет, в 1978 г., впервые официально был признан факт значительных не только германских, но и советских танковых потерь в боях под Прохоровкой[21].

В современный период история Курской битвы активно, с различных сторон, изучается на основе документальных источников незначительным числом ученых — В. Замулиным[22], Е. Щекотихиным[23], В. Коровиным[24]. Но деятельность органов разведки и контрразведки в выявленных автором работах практически не затрагивались. Исключение составляет сборник документов и материалов о деятельности органов госбезопасности военного времени[25] и работа В. Богданова[26].

Главное управление контрразведки «СМЕРШ» Народного Комиссариата Обороны СССР было создано в апреле 1943 г. на базе особых отделов НКВД. Задачи вновь созданного органа были достаточно широки. Они обязывались не только выявлять вражеских агентов и диверсантов, но и заниматься разведывательной деятельностью, организовывать диверсии на вражеских объектах, подбрасывать «дезу» через радиоигры…

Благодаря радиоиграм арестовано более 400 вражеских агентов. Фото ЦА ФСБ России

Курская битва явилась апофеозом немецко-фашистской наступательной стратегии на Восточном фронте. После ее завершения уже советское командование будет определять сроки и места военных сражений. Летний план немецко-фашистского наступления на Восточном фронте разрабатывался в строжайшей тайне. Его особенностью было насыщение войсковых соединений новыми видами техники. Появились новые танки — «тигр» и «пантера», самоходные артиллерийские установки «фердинанд» и т. д. По интенсивности боев Курская битва не знала себе равных. В течение нескольких недель было использовано значительно больше снарядов, авиабомб, чем в многомесячной Сталинградской битве.

Вне сомнения, свой вклад в победу на Курской дуге внесла разведка и контрразведка. Уже весной 1943 г. советскому командованию стали известны общие замыслы гитлеровского командования. А к концу мая 1943 г. план «Цитадель» в подробностях стал известен Государственному Комитету Обороны СССР. Эта информация носила стратегический характер. Органы контрразведки «СМЕРШ» активно добывали сведения тактического характера. Так, от захваченных в плен «языков» были установлены тактико-технические характеристики самоходного орудия «фердинанд». Определены места сосредоточения танковых группировок, а, следовательно, направления их ударов.

С другой стороны, с середины мая 1943 г. начинается активная радиоигра, основная целью которой — дезинформация противника, выявление и обезвреживание агентов-диверсантов, складов с взрывчаткой и оружием и т. д. Основной целью радиоигры мая-июня 1943 г. являлась дезориентация противника о сроках и местах готовящегося контрнаступления Красной Армии. С этой целью в шифровках указывались фальшивые пункты сосредоточения войск, направления движения эшелонов, сооружений оборонительных укреплений.

Перевербованный немецкий радист (справа), работающий под контролем сотрудника НКГБ. Фото из книги «Лубянка.

Из истории отечественной контрразведки».

Необходимо отметить, что советское высшее командование, учитывая уроки 1942 г., больше стало доверять аналитической развединформации (в 1942 г. немецкому командованию удалось дезинформировать кремлевское руководство о нанесении главного удара на Москву, хотя советская разведка информировала о планах Вермахта по захвату Кавказа и кавказской нефти). Летом 1943 г. подобная уловка разведки Германии не удалась.

Листовка-напоминание для жителей прифронтовой полосы

Противник также активно вел разведку. Требовалось оберегать собственные секреты. Подобная задача полностью возлагалась на Главное управление контрразведки «СМЕРШ» НКО СССР. В Генеральном штабе, штабах армий сотрудники «СМЕРШа» осуществляли жесткий и своевременный контроль по разработке и хранению тактической и стратегической информации. Контролировали скрытность продвижения и места сосредоточения войск. Определяли круг лиц, которые могли получать ту