после взрыва: часть относительно новых коммуникаций, находившееся аккурат под воронкой, обрушилась, заблокировав один из подземных горизонтов. К счастью, людей в этот момент там не было.

— А куда все делись? — спросил я, когда Ефим рассказывал мне о хозяйстве, пока мы шли в жилой сектор. — Вы же наверняка не одни спустились по тревоге, так?

Он удивлённо посмотрел на меня.

— Вышли где-то через месяц, когда фон немного спал. Со стороны реки был эвакуационный тоннель — вот, воспользовались им.

— Почему вы не пошли с ними?

Ещё один удивлённый взгляд.

— У нас довольно строгие мобилизационные указания, — уклончиво ответил он. — Разве вы не в курсе?

— Нет, — ответил я. — Подробностей до меня не доводили.

— Ясно, — вздохнул Ефим и улыбнулся. — Так, может, оно вам и не надо?

— Может и не надо, — согласился я. — Получается, вы прожили тут все эти месяцы? И наружу не выходили?

— Нет, — поспешно ответил он. Кажется, даже слишком поспешно, — даже не пробовали. Ждали вас.

— Отлично, — кивнул я. — Вы сказали, что тоннель у реки «был». С ним что-то случилось?

Ефим промолчал. Но вместо него ответила Лидия:

— Снаружи… стало небезопасно, — сказала она.

— Знаю, — кивнул я. — Видел.

— Особенно по ночам, — добавил мой тёзка, начальник цеха приёмки.

— Так, значит, информация снаружи к вам как-то поступает?

— Когда проектировали убежище, предусмотрели сеть наблюдательных станций, расположенных в окрестностях, — ответил Ефим. — Они до сих пор работают. Визуальные компоненты, в них нет никакой электроники, хотя в наиболее близких к эпицентру секторах даже оптика пострадала от радиации…

— Мы видели разные… вещи, — снова вмешалась Лидия. От меня не укрылось, что Ефим глянул на неё с раздражением.

— Понимаю, — спокойно ответил я. — Почему считаете, что ночью особенно не безопасно?

— Те, кто там орудует — предпочитают действовать ночью, — ответил Дмитрий.

— Кто они? — спросил я. — Какие-то местные бандиты?

— Мы надеялись, что как раз вы нам расскажете, — вздохнул Ефим. — Но нет, на местных они не похожи.

— Они город плохо знали, — добавила Лидия. — Поначалу было заметно.

— Я сначала подумал, что это какая-то особо отмороженная группа вторжения, — сказал Дмитрий. — Но потом заметил, что одеты они очень уж разношёрстно: есть даже наша, российская форма.

— Может, уголовники? — предположил я.

— Скорее, сектанты, — ответила Лидия. — До того, как всё случилось, ходили слухи, что откуда-то с юга, из Омска пришли к нам несколько сотен и стали под городом, в лесу…

— Те мирные были, — возразил Ефим. — Мы как-то наткнулись на их лагерь. Посидели, песни у костра попели… ничего подозрительного. Не думаю, что они так просто в отморозков превратились.

— В общем, мы не знаем, — резюмировал Дмитрий.

Мы пришли в жилой сектор. Мне показали санузел с душем, где так же была установлена промышленная машинка-автомат с сушкой, а заодно вручили полотенце, гигиенический набор и даже белый махровый халат.

— Роскошно тут у вас! — констатировал я.

— Старались, — кивнул Ефим. — Шеф у нас особенное внимание уделял гражданской обороне и мобилизационным вещам. Думаю, чуял, что такие времена не за горами… хорошо бы у всех было так же, как у нас — но знаю не понаслышке, что это не так. Кто-то сейчас с чёрствых сухарей на воду перебивается.

— Если сидит под землёй, — заметил я.

— Если сидит, — согласился Ефим.

Я привел себя в порядок, переоделся в высушенную одежду. Потом вышел в столовую, где уже вкусно пахло разогретым ужином из консервов.

— Вы присаживайтесь… — пригласила Лидия. — Так полагаю, имя у вас спрашивать бесполезно?

— Ну почему? — улыбнулся я в ответ. — Лично вам какое больше нравится?

— Так и думала, — улыбнулась Лидия в ответ.

— Когда будет эвакуация? — спросил Ефим.

— Зависит от центра, — я пожал плечами. — Для начала мне надо доложить, что я вас нашёл. А с радиосвязью тут, я так понимаю, дела обстоят не очень. То есть, сначала мне нужно будет вернуться в шахту и подняться наверх, — ответил я.

— У нас есть центр связи и волновод с антенной. Думаю, что-то можно решить, — ответил Ефим.

— Ясно. Так понимаю, в эфир самостоятельно вам выходить запрещено?

— Само собой. До получения сигнала.

— Но хоть слушали что-то? — спросил я. — Обстановку наверху примерно представляете?

Ефим и Лидия переглянулись.

— Кое-что на длинных и средних волнах, — ответил он. — В основном иностранщину. Плюс шифрованные передачи. Так понимаю, коммуникации сейчас сильно ограничены, да? Война-то ещё не закончена.

— Верно, — кивнул я.

— Что толку знать, что происходит в Австралии, когда непонятно, что происходит над головой… — раздражённо бросил Дмитрий.

— Ладно, — сказал я. — На самом деле всё не настолько плохо. Жизнь стараемся налаживать заново, скоро и до связи дойдём.

— Рад слышать, — кивнул Ефим.

И мы приступили к ужину.

Моя крошечная рация была, тем не менее, снабжена гнездом для подключения внешней антенны. Немного поковырявшись, я смог приладить к нему один из выходов волновода, предварительно проверив заземление, чтобы не спалить случайно аппаратик.

Потом включил рацию и приготовился к докладу. Однако динамик ожил раньше, чем я успел активировать передачу: «…базе. „Пуля“, „Рубин“, „Арчи“, „Тор“ — базе. Отмена задания. Повторяю, отмена задания. Немедленно вернуться в точку экстренной эвакуации».

Глава 4

Прослушал ещё раз сообщение,