Илья выловил из кастрюли макаронину, старательно подул на ложку и сунул в рот, пробуя. Спрашивается, и чего наорал? Да эта мелочь вся так ходит, Женька еще прилично одета, юбку хоть не забыла. Из толпы точно не выделяется. Но до остальных Илье не было дела, а до Женьки – было. Жалко, что ее дома запереть нельзя – было бы неплохо… Пока мозги не отрастут.

– Умылась, – проинформировала Женька, усаживаясь на стул. – Доволен, сатрап?

– Ага, – подтвердил Илья, решив не обращать внимания на явно звучащее в голосе сестры ехидство. – Ужинать будешь? Как в школе дела?

Ужинать Женька согласилась, а в ответ на вторую часть вопроса неопределенно покрутила в воздухе рукой, что, наверное, должно было означать «нормально».

– А если поподробнее? – не захотел разгадывать пантомиму Илья.

Школу Женька заканчивала через год, и Илья лишь вздыхал, читая сообщения учителей. Учиться сестре было скучно, и он разделял ее чувство. Он сам, оказавшись в местной школе, растерялся, не понимая, на кого рассчитана программа. Похоже, внизу учили только считать и писать. Женька унаследовала мозги от матери, и схватывала все на лету, особенно химию и биологию. Ей бы школу нормальную, но на нее нужны деньги. В результате, все чаще Илье сообщали, что Евгения Астахова изволила прогуливать школу, нагло игнорируя бесплатное образование, предоставляемое Городом.

Женька поболтала ногой и сунула в рот кусок рыбной котлеты.

– Я тут подумала…

Илья напрягся.

– … а мне обязательно надо аттестат получать? Вон у Яна никакого аттестата нет, и нормально. Все равно у нас денег на колледж…

– Так, – перебил Илья. – И что планируешь делать?

– Работать пойду, – безмятежно сообщила Женька.

– К Хелен?

– Совсем уже? – Женька покрутила пальцем у виска. – Меня официанткой зовут.

– Не велика разница, но у Хелен платят больше.

– Я с тобой нормально поговорить надеялась, – надулась Женька. – Ты меня совсем не слушаешь.

– А ты ерунду не говори! Сначала закончи школу, а там решим, куда ты пойдешь. Найду я деньги.

Единственным способом вырваться из их гетто было образование. У Ильи не было возможности учиться, но Женьку он выпихнет, главное, чтобы та не сильно сопротивлялась. И чтобы его в охотники взяли, там денег больше можно заработать.

– Где ты их найдешь? – скривилась Женька. – На улице?

Где именно он будет искать деньги, Илья объяснять не стал, мрачно пообещав выгодно жениться. Быстро доел, и, мстительно напомнив Женьке, что со стола следует убрать, ушел в комнату. Опустился в старое, немного потрескавшееся кресло и активировал терминал.

Тихо звякнуло оповещение, и в углу развернувшегося экрана замигал конверт. Илья открыл почту и прочитал новое сообщение. А потом еще раз. Выругался, и с досадой откинулся в кресле, забросив ноги на низкий журнальный столик. Гильдия Охотников отклонила заявку, даже не вызвав его на собеседование.

В маленькую гостиную, кроме шкафа, влезали еще два кресла и столик. На этом комната почти заканчивалась. В их старой квартире, пусть не на самых верхних этажах, но все-таки наверху, были внешние окна. И можно было, забравшись на диван, прижаться носом к холодному пластику и наблюдать, как в широких лучах прожектора иногда проплывают привлеченные светом обитатели океана. Здесь вместо окна напротив кресла висела картина. Темная вода, сливающаяся на горизонте с таким же черным небом. И звезды. Много искрящихся точек, отражающихся в черном океане, и не понять, где заканчивается космос и начинается планета.

Они продали почти все вещи, что забрали из старой квартиры, но картину Илья не отдал. Ее очень любила мама, даже читала какие-то стихи про звездную ночь и море. А ему самому казалось, что небо просто опрокинулось, рассыпав свои звезды и залив все вокруг чернильной пустотой.

***

Домашний искин тихо мурлыкнул и включил световую панель. Илья приоткрыл один глаз, пытаясь сообразить, что происходит. Искин звякнул чуть настойчивее, добавив раскатистое «р-р-р». Пять часов, через час надо быть у второго шлюза, а до него еще добраться надо. Пора вставать.

Илья сел. Нашарил на полу домашние брюки, и, зевнув, попытался попасть правой ногой в нужную штанину. Получилось не сразу.

Дополз до ванной, и только там открыл второй глаз, недовольно уставившись в зеркало. Ничего нового (и особо приятного) не показывали: обычная помятая и небритая морда. Илья скривился и поскреб щеку ногтями. Хорошо Яну, ему можно месяц не бриться, а он сам на третий день выглядит как собирательный образ всех преступников. Хоть универсальный фоторобот с него рисуй.

Зеркало, решив, что Илья уже достаточно собой полюбовался, переключилось на новостной канал, пустив информационную строку прямо поверх отражения. Илья принялся размазывать по щекам гель, вчитываясь в бегущие слова. Ничего интересного за ночь не случилось. Совет Города напоминал жителям о необходимости экономить воду, в субботу обещали трансляцию очередного музыкального конкурса, а администрация их сектора информировала о том, что лифты номер шесть и восемь временно не работают в связи с плановым ремонтом.

– Заранее не могли сообщить, – пробормотал Илья, набирая воду в сложенные ковшиком ладони. – Обязательно в последний момент.

Информационная строка, закончив с лифтами, переключилась на новости соседних городов. В Отиволе опять беспорядки, а с Риманом наконец заключили контракт на поставку новых мини-субмарин. Последнее было хорошо: Кергелен был аграрным городом, и своего производства кевра-пластика не имел, а из обычного подводную лодку не сделаешь.

Когда Илья, стараясь не шуметь, зашел на кухню, чайник, заботливо включенный искином, уже вскипел. Часы показывали десять минут шестого, и с учетом того, что теперь бежать придется до дальнего лифта, стоило поторопиться, чтобы не нарваться на штраф. Кофе придется пить по дороге.

Илья бросил шарик спрессованных водорослей в термо-кружку с кипятком и поболтал в ней ложкой. Темно-красная капулария тут же распалась на отдельные нити, окрашивая воду и наполняя комнату молочно-карамельным, с нотками чего-то острого, запахом. Был ли этот напиток похож на настоящий кофе, Илья понятия не имел, но резкий горький вкус однозначно бодрил, помогая проснуться.

В холодильнике нашелся пакет с нарисованной виноватой рожицей: Женька извинялась за свой вчерашний демарш. Инспекция пакета показала наличие двух гигантских бутербродов с соевой пастой и тунцом. Илья усмехнулся и вытащил из морозилки мороженое. Утро начиналось неплохо.

На работу Илья успел вовремя, несмотря на очередь к лифту. Правда наверстывать потерянное время пришлось бегом.

– Привет, крабы! – Илья бросил рюкзак на узкую скамейку и прижал ладонь к сенсору на дверце шкафчика. – На каком мы сегодня участке?

– Сам такой, – беззлобно огрызнулся сосед. – Должны на пятом, если не поменяют.

Пятый участок означал, что работать они будут на