— Бедная девочка! — Винсент подошел ближе и взял ее руки в свои. — О, Антония, как бы мне хотелось увести тебя отсюда, сделать счастливой!

Ее ладони недвижно лежали в его руках, черные глаза были непроницаемы.

— Если бы ты захотел, я уехала бы с тобой, Винсент, — медленно произнесла она. — Но ты не сделал этого.

— Это было бы ошибкой, и я не мог… ради тебя.

— Ради меня? — отозвалась она. — Ты уверен, что не ради моего состояния?

— Антония! — в негодующем возгласе смешались боль и упрек. — Ты н-не можешь так думать! Я люблю тебя! Полюбил с самой первой секунды, как только увидел.

— А что есть любовь? — нетерпеливо прервала она.

— Ты любишь меня. Сэр Чарльз любит воспоминания об умерших жене и сыне. Сент-Арван любит мое наследство. А я? — Она тряхнула головой. — Не знаю.

— Разве ты не любишь меня, Антония? — умоляюще спросил он, но она, рывком высвободив руки, отошла к столу в центре комнаты.

— Какой ответ ты хочешь получить? Даже если бы я любила тебя до безумия, уже ничего не изменишь — я замужем за Сент-Арваном. — Она помедлила, бесцельно водя пальцами по столу. — Ты говоришь, что знаком с ним. Что это за человек?

— Мы встречались, но я плохо, недостаточно знаю его. У него репутация необузданного сумасброда — картежника и дуэлянта. — Он резко оборвал себя и подошел к столу. — Черт бы побрал этого Сент-Арвана! Антония, ты это всерьез? То есть, что мне н-нужно т-твое состояние?

В первую минуту устремленные на него глаза сохраняли сердитое выражение, но потом смягчились, и, положив руку ему на плечо, Антония мягко произнесла: — Нет, я не имела этого в виду. Прости.

Он обнял ее и поцеловал в щеку, подставленную с готовностью, но боязливо, ибо моменты подобной растроганности случались редко. Относясь к Антонии с рабским обожанием, он в душе все же побаивался ее.

— Хочу надеяться, мадам, — произнес насмешливый голос за их спинами, — что эти объятия — не более чем родственные поздравления по случаю бракосочетания.

Антония и Винсент отскочили друг от друга, оба залившись румянцем: она — от гнева, а он — от смущения. В дверях, опершись широкими плечами о притолоку и явно наблюдая за ними уже несколько минут, стоял Джеррен с самым кротким выражением лица.

— П-позвольте объяснить, Сент-Арван! — поспешно произнес Винсент. — Вы не понимаете!..

— Прошу прощения, Келшелл, как раз прекрасно понимаю. — Джеррен не спеша вошел, швырнул шляпу на стол и принялся стаскивать перчатки. — Должен, однако, напомнить, что в жизненных обстоятельствах вашей родственницы недавно произошли значительные перемены.

— Не настолько значительные, — с яростью перебила Антония, — чтобы давать вам право шпионить за мною.

— Нет? — На лице его было удивленно-важное выражение, но в голубых глазах метался иронический смех. — А мне показалось… — Он умолк и, взяв ее левую руку, задумчиво уставился на золотой ободок на безымянном пальце. — Ну, конечно! Я знал, что не мог ошибиться! Мы поженились вчера вечером.

Она вырвала руку, и Джеррену показалось, что сейчас залепит ему пощечину, но вместо этого дрожащим от гнева голосом она произнесла: — И у вас хватило дерзости, нет, наглости последовать за мной сюда?

— Естественно, голубушка. — Тон его был небрежен. — Как уже говорилось, я все прекрасно понял. Вы пожелали продемонстрировать, что вчерашняя церемония для вас решительно ничего не значит. Что ж, вы преуспели, а теперь моя очередь кое-что пояснить.

К этому моменту он как раз стянул перчатки и лениво покачивал ими, держа в руке. Винсент обеспокоенно наблюдал за этими движениями. Заметив его тревожный взгляд, Джеррен расхохотался.

— Успокойтесь, Келшелл! Я вовсе не собираюсь швырять их вам в лицо и требовать сатисфакции. — И, положив перчатки поверх шляпы, он уселся на уголок стола, одной ногой упираясь в пол. — Нет, я всего лишь хочу предостеречь — уверяю вас, самым дружеским образом. Мисс Келшелл могла, сохраняя приличия, принимать ваши слова и даже ваши поцелуи. Миссис Сент-Арван не может. Достаточно ли ясно я выражаюсь?

— Да, ч-черт вас побери! — Винсент побелел от ярости и волнения. — Вы становитесь между нами!

Последовал удивленный взгляд: — Дорогой Келшелл, подобное замечание должен скорее муж адресовать ну, скажем, поклоннику, а не наоборот, не так ли? Тем не менее, вы точно уловили смысл моих слов. Полагаю, в данных обстоятельствах говорить что-либо еще — излишне.

— Минутку! — резко вмешалась Антония, раздраженная тем, что на нее не обращали никакого внимания. — Возможно, и у меня найдется кое-что сказать по этому поводу.

— Не сомневаюся, голубушка, что у вас много чего найдется сказать, но лучше не утруждать этим слух Келшелла. Он будет смущен, ибо мужу и жене не следует ссориться в присутствии постороннего.

С неясным восклицанием Винсент рванулся к ним, сжимая кулаки. Джеррен не двинулся, и губы его по-прежнему изгибались в улыбке, но что-то в спокойных голубых глазах и ленивой неподвижности высокой фигуры заставило Винсента отказаться от задуманного. Он остановился, неуверенно глядя на Антонию.

— Тебе лучше уехать, Винсент, — ответила она на молчаливый вопрос. — Ссорой здесь не поможешь. Сейчас ничего не остается — только расстаться.

— Сейчас, — задумчиво отметил Джеррен. — Многозначительное слово! Однако… — Поднявшись, он взял шляпу, перчатки и хлыст Винсента и сунул ему в руки. — Утешьтесь хотя бы этим, Келшелл. Похоже, разлука будет недолгой. — Он открыл двери. — Всего доброго… братец.

Еще не понимая, как это произошло, Винсент оказался за дверью гостиной, громко хлопнувшей за спиной. С минуту постоял в нерешительности, потом, нахлобучив на голову шляпу, яростно пошел прочь из гостиницы.

В гостиной же, закрыв дверь, Джеррен снова уселся на облюбованный уголок стола. Антония, стоя у камина, наблюдала за ним, враждебно блестя тазами.

— Клянусь Богом, вы прирожденный актер! — воскликнула она, искривив губы. — Вчера — герой, рьщарь, сегодня — ревнивый муж. Какая роль будет следующей, интересно?

Он вынул из кармана табакерку и неторопливо положил в нос щепотку табаку.

— Есть одна роль, которую я никогда не сыграю — роль рогоносца. А вам, если дорожите безопасностью этого красивого юноши, лучше не принимать от него знаков внимания.

— Вот вы и ответили на мой вопрос, — презрительно заметила она. — Новой будет роль дуэлянта, драчуна, бретера, но мне она нравится ничуть не более остальных. Винсент — мой кузен, почти брат, и потому, если я захочу, то буду проводить время в его обществе.

— Ну, если хотите создать семейную проблему… — пожал плечами Джеррен. — Однако родственные связи не помешали его отцу убить вашего, а сыночку — попытаться заполучить ту же награду более мирным путем.

Она надменно вздернула подбородок: — Ложь!!