Одного из мужчин в костюме звали Арие аль-Фатталь. Он говорил как опытный торговец, не забывая все время получать одобрение у Энеса аль-Твайри — одного из одетых в белое мужчин напротив. Арие был начитан и талантлив. Его посыл — энергичен и грандиозен. Энес заинтересованно кивал. Роль слушателя была для него необычна. Как председатель правления и владелец нефтяного концерна «Аль-Твайри Петрол Груп» он являлся одним из влиятельнейших бизнесменов Саудовской Аравии. Он проклинал существование Израиля и подобно своему другу, иранскому президенту, отрицал холокост. Журналу «Нью-Йорк таймс» он заявил, что гордится атакой на Всемирный торговый центр. Однако ФБР утверждало, что аль-Фатталь, несмотря на свои фундаменталистские взгляды, не представляет прямой опасности. Террористом он не был.

О сидевшем рядом с ним мужчине, Ахмаде Вайзи, ФБР не знало ничего. Хотя он являлся одним из инициаторов создания террористической сети «Аль-Джихад», которую многие считали главным подразделением «Аль-Каиды». В молодости Вайзи учился на имама, а сейчас был кем-то вроде свободного джихадиста. Ахмад тоже молчал и изучал мужчин в костюмах. Он устал слушать звонкий голос Арие. Он уже все знал о проекте и не нуждался в презентации. «Хезболла» впервые за свою почти тридцатилетнюю историю придумала что-то стоящее. Целевая вербовка. Но сейчас им не хватало финансирования, чтобы развить направление. Для поиска спонсоров они наняли Арие. Он исполнял роль шута.

Ахмад предпочел переключить внимание на мужчину рядом с Арие. Мужчина сидел, будто съежившись. Костюм был велик, а галстук плохо повязан. Ахмад знал об этом человеке все. Знание всегда играло для него решающую роль. Скелет в мятом костюме стал сейчас чуть ли не самым опасным оружием «Хезболлы». Он выглядел истощенным. Наверняка вундеркинд. Компьютерный гений. Пацифист, до того как потерял семью. Надежный ли он? Исходя из своего опыта, Ахмад считал, что доверять нельзя никому.

Он раскрыл папку и еще раз прочитал описание «Моны». Сам вирус не был чем-то новым, они в разных формах существовали больше двадцати лет. Ранее известные вирусы в основе представляли собой простые программы, с кодом, часто не превышающим четырехсот байт. Двадцатимегабайтовая «Мона» — нечто совсем другое. Мощный гибрид двух видов: червя и вируса. Червь выступал в качестве переносчика вируса. Он пробирался в дыры в системе безопасности, где потом размножался. Всего за несколько минут он мог создать тысячи клонов, которые затем внедрялись в новые серверы и в свою очередь множились. Функциональность червя составляла лишь три процента всего кода. Остальное приходилось на вирус «Мона», который, как в троянском коне, прятался под оболочкой червя.

Ахмад закрыл папку и снова посмотрел на мужчину в неопрятном костюме. Ему трудно было поверить, что этот тощий ливанец мог создать такое.

Самир Мустаф заметил холод в змеиных глазах Ахмада. Ему стало не по себе. Ахмад состоял в «Аль-Каиде», и весь он, несмотря на внешнее спокойствие, излучал агрессивность. Самир перевел взгляд обратно на Арие. Казалось, ему удалось заинтересовать Энеса. Они остро нуждаются в финансировании, если хотят развивать проект. В последние месяцы Самир работал сутками, и только проект давал ему силы. Давал силы его оболочке.

Арие передал коричневую папку саудовскому миллиардеру:

— В этих документах описаны все детали. Прошу вас удостовериться в том, что доступ к ним получат только самые надежные люди.

Энес отодвинул папку в сторону, не открывая. Низким и спокойным голосом он ответил:

— Позвольте мне вернуться назад, чтобы ничего не пропустить. Этот господин, — он махнул рукой в сторону Самира, — изобрел некоего рода компьютерную программу. Вирус, который он назвал «Мона». Это самый мощный вирус, когда-либо существовавший в мире. Все верно?

Арие оживленно закивал.

— Вирус будут инъецировать… — Энес взглянул на Самира. — Это так называется?

Самир кивнул.

— Вирус инъецируют в израильские банковские и финансовые системы. Там он возьмет большой объем цифровой информации в качестве заложника. Он также будет уничтожать стратегическую информацию и манипулировать биржевыми данными. Это нанесет большой урон оккупационной власти. Израилю перестанут верить, и иностранный капитал уйдет на более стабильные рынки. Будут разрушены глобальные ценности вместе с доверием к израильским лидерам.

Энес говорил слегка театральным тоном. Самир отметил, что аль-Твайри дословно повторяет многие выражения Арие. Непонятно только, нравятся Энесу эти выражения или он иронизирует. Энес продолжал:

— Когда неразбериха достигнет максимума, появится «Хезболла» и предложит антивирус. Лекарство, которое отпустит цифрового заложника и восстановит банковские системы. Взамен необходимо будет вернуть границы шестьдесят седьмого года. Помимо этого, сионисты должны будут выпустить большое число поименно названных братьев, которые сегодня незаконно находятся в заключении. Я все правильно понял?

Арие и Самир одновременно кивнули. Энес снова заговорил:

— И чтобы реализовать этот масштабный и поражающий воображение проект, вам нужно финансирование. Сколько средств нужно и на что конкретно пойдут деньги?

Энес смотрел на Самира, но ответил ему Арие:

— Нам нужно три миллиона долларов. Этот капитал будет использован для закупки оборудования, продовольствия, оплаты проживания и поездок, а также на зарплаты помощникам. Кроме того, нам необходимы деньги на взятки органам безопасности и также запас в пятьсот тысяч долларов на непредвиденные расходы. Все это прописано в документах.

Он замолчал и перевел взгляд на Самира. Тот чуть заметно кивнул. Энес улыбнулся.

— Мои знания всех этих технических нюансов очень поверхностны. И рассказывать мне детали бесполезно. Зато я разбираюсь в финансовых делах и в процессе переговоров. Если этот вирус приведет к тому, о чем вы говорите, у премьер-министра Бена Шавита не будет иного выбора, как выполнить наши требования, чтобы получить доступ к антивирусу. То есть…

Он говорил так, будто смаковал каждое слово.

— …я готов финансировать проект. Он может разрушить коррупционную систему оккупантов и привести нас к победе.

Самир выдохнул и увидел, как Арие вскочил, обошел стол и обнял нефтяного магната. Энес принял объятия, но поднял руки в предупредительном жесте:

— Но у меня есть одно пожелание.

По голосу стало понятно, что это не просто пожелание.

— Интересы, которые я представляю, включая мои собственные, основаны на особом доверии этому человеку.

Он обнял Ахмада за плечи.

— Он показал исключительную решимость в нашей борьбе и преданность ей. И поэтому я хочу, чтобы он участвовал в этом благородном проекте.

Ахмад, не спуская глаз с Самира, проговорил удивительно мягким и низким голосом:

— В первую очередь хочу поблагодарить Энеса аль-Твайри за доверие. Хочу также выразить свое восхищение вам, Самир Мустаф, за знания и помощь. И вам, Арие аль-Фатталь, за то, что вы сумели найти этого одаренного брата.