— Надо ее зарубить и отнять деньги!

— Зарезать и вытащить денежку!

— Подвесить за ноги — деньги сами вывалятся!

— Пощекотать ее ножичком — сама золото отдаст! — это прямо пацифист какой-то.

Я громко и демонстративно зевнула. Как говорила моя двоюродная бабка, если вас хотят убить, постарайтесь получить максимальное удовольствие от оставшейся жизни. Заветы двоюродной бабки были всегда со мной, к тому же бандиты не учли одного — они имели дело не со слабонервной средневековой англичанкой, а с буйной русской девицей родом из города Семипендюринска, Зареченского района… Что, вы не были в Семипендюринске? Обязательно посетите, я буду вашим экскурсоводом… если жива останусь…

На мое громогласное зевание обернулись все четверо. Один неуверенно предположил:

— Че, спать хочешь? — Логика, конечно, на уровне шахты лифта.

— Запомните, девушка может зевать по сотне разных причин и желание спать в этом рейтинге будет на одном из последних мест… — Я смерила бандюганов презрительным взглядом, еще раз зевнула так, что чуть не вывихнула челюсти и пояснила:

— Да вас послушаешь, не только спать захочешь… Ну вот скажите, вам что, обязательно надо меня убить? У вас тут садистские развлечения для узкого семейного круга?

Парни дружно заскребли макушки и запереглядывались. Наконец один выдал:

— А ты че… это… сама, что ли, хочешь нам деньги отдать?

Я хотела всплеснуть руками, но вспомнила, что. они у меня привязаны, и ограничилась выразительным закатыванием глаз:

— Какие деньги, милок?! При нынешних-то ценах… Да у меня вообще ни копейки… то есть ни фунта стерлингов.

— Врешь! — расстроились мужики.

— Зуб даю! — обиделась я. — То есть честно, вот те крест!

Бандиты опять засовещались. Наконец тот, что добровольно взял на себя обязанности посредника, растерянно спросил:

— Дак че, нам тебя просто так убивать?

— Вы какие-то кровожадные! Заладили: “Убивать, убивать!” Я вот знаю способ бескровного получения денег…

Бандюки заинтересовались и сгрудились вокруг меня.

— Это че, работать, что ли? — предположил самый сообразительный. — Это не пойдет, мы не умеем…

— Не умеем! — поддержали парня коллеги. Я презрительно надула губки:

— Работа — для лохов… Я знаю, как вы можете получить много денег, совсем не работая, но для этого надо сохранить мне жизнь…

Бандит, претендовавший на звание самого умного, опять сморщил мозги в мысленных потугах:

— Ты че, хочешь танцевать на ярмарках, а деньги нам отдавать?

— Только танцевать мне не хватало для полного счастья! Слушайте… у меня тут в этом… в Хренофорде тетка живет, богатая, и папа в Оксфорде частным предпринимателем работает… торгует, в смысле. Отведите меня к кому-нибудь из них, лучше к папе, попросите за меня много денег. Ради меня они ничего не пожалеют…

Урки задумались. Такое сложное дело ребята, наверное, еще ни разу не обделывали. Пока парни напряженно ворочали мозгами, активизировался мой притихший было Помощник.

— Ты что делаешь? — взвыл Ула над моим ухом. — Что ты задумала? Да они сейчас тебя прибьют! Подожди немножко, я что-нибудь придумаю… Я тебя спасу! Работа у меня такая! Куда ты лезешь со своей самодеятельностью?

Куда я лезу? Этот рыжий подосиновик еще смеет лепетать что-то подобное? Да пока он валялся в кустах в виде трясущегося пара, я продлила себе жизнь на целых пять минут. Может, даже на шесть… Интересно, надолго бы хватило этого рыжего мотылька?! Здравый смысл ненавязчиво, но противно так вякнул, что пока его хватило на семнадцать с лишком лет моей безгрешной жизни. Но в родном Семипендюринске меня никто не привязывал к дереву с последующим намерением прирезать и отнять деньги. У нас деньги отнимают сразу, без лишних разговоров…

Я вздохнула и тоскливо глянула на совещающихся бандитов. Да, серьезно мужики взялись за дело, ничего не скажешь. Ишь как лобики-то морщат, бровки важно супят… Небось удивляются, чего это девица так раздобрилась, вывалила им кучу адресов своих богатых родственничков, в общем, стоит только попросить, и денежки на тебя сами свалятся… Вообще-то, определенного плана у меня не было. Так, квакнула что-то наудачу, чтобы пожить хоть еще немножко. Я надеялась, что ребята, кривившиеся сейчас в умственном напряжении, и вправду решат слупить за меня хороший выкуп и потащат по родственникам в поисках какого-нибудь лоха, готового дать хоть что-то за мою жизнь. Не скрою, иногда даже мой собственный братец, вспоминая о том, что я его абсолютно родная сестра, бледнел и пил валерьянку. Стоп! Но сейчас-то я — какая-то там Ангелика! А вдруг девица была образцово-показательной дочерью, сестрой и племянницей и ее возвращению не нарадуется вся ее родня? Звучит сомнительно… Это же моя прошлая жизнь. А я что-то не слышала о том, чтобы гадкие поганки с врожденной любовью к пакостям вдруг поражали всех голубиной кротостью…

— Эй, Полин, ты это… — над ухом опять засопел мой Помощник, — если договоришься с этими самоучками-затейниками о выкупе, то постарайся сделать так, чтобы они повезли тебя по направлению к Лланлин. Это деревня, в полумиле отсюда… Там и встретимся!

“А если не договорюсь?” — мелькнуло у меня, но затем я поняла, что мой Помощник был, кажется, на все сто двадцать процентов уверен в обратном. Значит, придется тут хоть всем скелетом лечь, но убедить мужиков свозить меня в этот… Лланлин.

— Эй, мужики, вы закончили там решать глобальные проблемы? — окликнула я бандитов.

— Молчи, поганка! — вякнул один разговорчивый. — А не то я пощекочу тебя ножичком!

— Да, щекотки я боюсь… — покладисто согласилась я. — Но, может, вы там как-нибудь побыстрее договоритесь, а то у меня ноги затекли…

Бандюки молчаливо, но выразительно продемонстрировали все имеющееся у них в наличии оружие, и я послушно замолкла. Ну ладно, если зацепились мужики языками, то пусть хоть наговорятся. Когда ж им, болезным, еще случай представится…

Наконец парни до чего-то договорились и принялись резво отвязывать меня от дерева.

— Ну что, куда едем? — осведомилась я. — В Хренофорд или в Оксфорд?

— Никакого Оксфорда тебе не будет, девуля! — ощерился самый сообразительный. — Дурачишь ты нас! — И бандюган опять принялся крутить остатками топора прямо перед моим носом.

— Эй, эй, мужики, да вы что! — заволновалась я. — Да я в жизни никого не обманывала, никому лапшу на уши не вешала, кроме учителей, конечно, но вам-то до них далеко… Да я чиста и честна, как кристалл, как горное озеро, как… вожатая пионерского отряда! Ну не хотите в Оксфорд ехать, понимаю, далеко тащиться, ломает, старые кости болят, поехали лучше в Лланлин… У меня там еще одна тетка, а уж как меня любит, аж до посинения…