– Трижды, – сказала я, глядя вперёд.

– А?

– Ты так и оставил лужу в центре.

Он удивлённо посмотрел сначала на меня, потом на лужу, потом снова на меня, и мы оба вдруг засмеялись.

Это ещё не было окончательным примирением, но уже здорово разрядило обстановку.

Успокоившись, я склонила голову набок, так что мокрые пряди упали на левую сторону, и уточнила:

– А как ты знал, какие действия надо предпринять?

– Те обрывки, которые появляются, я сопоставляю и записываю в блокнот, – поведал он более расслабленно. – Я бы сказал, что это похоже на временные аномалии – частично это место вне времени, поэтому определённые мгновения прорываются сквозь нынешнее, а зов… – он вздохнул, пригладив кудри. – Маяки, как и люди, на самом деле всегда чувствуют, когда они нужны. Просто каждый реагирует по-своему.

– Когда ты меня выпихнул на корабль, единственное, что я чувствовала, это голод и шок, – усмехнулась я.

– В следующий раз соберу тебе ланчбокс, – заверил он.

Я поморщилась.

– Если в следующий раз меня ждёт такое же весёлое плавание, то поесть мне вряд ли удастся, – хмыкнула я. – А тем более, удержать это в себе.

– Во всяком случае, в следующий раз мы более тщательно подготовимся. Обычно это всё не так внезапно, но в этот раз помочь могли только мы и то срочно.

– А почему ты сам не отправишься? – я поёрзала в кресле. – Ты же… ну, выходить явно можешь, я видела.

– Но недалеко, – покачал головой Локлайт. – Нужно время и работа со смотрителем, чтобы я мог одновременно контролировать ситуацию здесь и быть где-то ещё. Это требует огромных усилий.

– Э-эх, как всё сложно-то! – выдохнула я, откинувшись на спинку кресла и запрокинув голову вверх, уставившись в ступеньки.

Мы посидели в тишине. Нам обоим сейчас было о чём подумать.

Волны шумели снаружи, потрескивали поленья в печке. Дождь снова принялся за своё и, забарабанив по крыше, стал пробиваться в окно.

Я погладила рукой мягкую ткань обивки, бездумно выводя узор на маленьких ворсинках.

– Почему ты блондин?

Вопрос настолько обескуражил собеседника, что я даже взгляд скосила, чтоб заметить его реакцию.

Наконец, он нашёлся:

– У тебя вон в глазах свет, должен же и у меня где-то во внешности быть.

– Почему не рыжий? Огонь-то рыжий, да и ты в Ирландии родился!

– Посмотри на наш фонарь: какого он цвета? То-то же, белый, электрический. У меня и так тёмные пряди имеются, – добавил он, пригладив волосы.

– Ты просто перекрасился, признайся, – заявляю я с улыбкой, слегка прикрыв глаза.

Парень обиженно надувает губы и складывает руки на груди. Посмотрев на него, я смеюсь и непроизвольно опускаю руку в карман. Пальцы касаются металла ключа, с которым я по привычке не расстаюсь с момента своего назначения.

Достаю его на свет. Небольшой, стройный и так удобно ложащийся в руку.

Заметив это, Локлайт забывает обо всём и молча смотрит. Глаза выражают вопросы лучше всех слов, во взгляде скользит надежда и почти обречённая готовность принять отказ.

Все звуки отходят на задний план.

Нас окружает почти осязаемая тишина.

Ключ мне вручили при занятии этого поста. Если отложу – я отказываюсь. Оставлю – и мы заодно, мы – команда.

Смотритель и Её Маяк. Маяк Локлайт и его смотритель Айзлинг.

И много-много спасённых жизней, целая куча приключений в придачу.

Сотни выпитых кружек чая.

И место, где я точно знаю, что живу не зря.

Моё место.

Поглаживаю пучками пальцев знакомый металл и смотрю на Локлайта. Улыбаюсь и сжимаю ключ в руке.

– Я остаюсь.

И в комнате становится ещё на несколько тонов ярче.

Примечания

1

В Великобритании и бывших колониальных странах резиновые сапоги получившие называние в честь первого герцога Веллингтонского Артура Уэлсли, который провёл

модификацию армейских ботфортов в XVIII веке.

2

Locklight (англ.) – закрытый свет.

3

Aisling (ирл.) – мечта.

4

Лох-Ней – крупнейшее озеро в Ирландии. Около 30 км в

длину и 15 км в ширину.