Это укрепление — Адрианов вал — поистине производило впечатление. Он был построен из камней от шести до десяти футов в поперечнике и до пятнадцати футов высотой, и перед ним был вырыт широкий ров. По всей длине вала через определенные промежутки стояли наблюдательные башни, а за ним располагались шестнадцать фортов. На некоторое время эта новая стратегия оказалась чрезвычайно успешной. Атаки каледонцев не достигали цели, а за валом бритты жили в покое и мире. Стали расти города, а население Лондона, который стал главным портовым и торговым центром острова, достигло пятнадцати тысяч человек. Построенные римлянами дороги общей протяжённостью пять тысяч миль вели из Лондона в разные стороны, и представители знати стали строить виллы на манер италийских с умывальнями и внутренними двориками. (Археологи обнаружили останки пяти сотен подобных вилл.)

Римляне почувствовали себя настолько уверенно, что решили предпринять новое наступление на север. При преемнике Адриана Антонине Пии легионы вновь выступили в поход.

В девяноста милях севернее Адрианова вала два морских залива — залив Ферт-оф-Форт и залив Клайда — глубоко врезаются в остров. Между ними лежит тридцатипятимильная полоска суши, которая тянется от местоположения современного Глазго до Эдинбурга. В 142 г. эту полосу суши перегородили новым валом (Антонинов вал). Он не был столь основательным сооружением, как Адрианов вал, и возводился по большей части из прессованной земли, а не из камней. Однако перед ним также проходил ров, а позади располагались форты.

Антонинов вал, однако, был возведён несколько севернее, чем следовало. Его нелегко было удерживать, и каледонцам удавалось прорваться через него и наносить римлянам значительный ущерб.

После убийства императора Коммода в 192 г. в Риме разыгралась гражданская война, как это произошло и столетием раньше, после убийства Нерона. Но на сей раз война была более длительной и суровой и непосредственно коснулась Британии.

Главнокомандующий римских легионов в Британии Децим Клодий Альбин являлся одним из претендентов на императорский трон. Он повел свои войска в Галлию, пытаясь силой захватить власть, но там его встретил другой претендент — полководец Септимий Север. Север одержал победу и в 197 г. стал императором, а тем временем в северных землях Британии (поскольку большая часть римской армии направилась в Галлию) воцарился полный хаос. Последние полвека со времени возведения Антонинова вала за состоянием Адрианова вала никто не следил; он постепенно разрушался, и теперь каледонцы могли легко проникать через оба укрепления.

В 209 г. Север со своими сыновьями вынужден был снарядить карательную экспедицию против Каледонии. Старый полководец сам убедился воочию, что в данном случае римлянам лучше смирить свою гордыню. Антонинов вал был оставлен навсегда. Север приказал отремонтировать и укрепить вал Адриана и раз и навсегда установить границу римских владений здесь.

Проследив за исполнением своих распоряжений, Север, измученный и больной, вернулся в Эборак (современный Йорк) и там в 211 г. умер. Он был первым римским императором, скончавшимся в Британии.

После правления Севера каледонцы исчезают со страниц истории. Их место занял народ, называемый пиктами. Это название, видимо, происходит от латинского слова, означающего «раскрашенные», и некоторые историки полагают, что в их обычае было украшать татуировкой и разрисовывать свои тела и лица. Возможно, однако, это просто латинизированная форма самоназвания с неизвестным нам значением. Не исключено также, что пикты и каледонцы были одного происхождения, но одно племя уступило главенство другому, в результате чего произошла перемена названия.

Кроме того, примерно в это время в северную часть Британии вторглись кельтские племена с севера Ирландии. Этот новый народ римляне называли скоттами, и по их имени названа Шотландия.

Вследствие всего этого натиск северян на римскую Британию ослаб и она примерно столетие наслаждалась миром. Мир был тем более ценен, что Римская империя вступила в длительный период анархии, когда соперничавшие между собой полководцы рвали империю на части, а варвары разоряли приграничные земли. Морская преграда опять-таки спасала Британию от этих несчастий.

Та часть Британии, которая находилась под властью империи, становилась всё более римской по духу. Дело зашло так далеко, что обитатели острова столетия спустя хранили смутную память о том, что их земля не только входила в число римских владений, но была частью самого Рима. Римляне пытались отождествить себя с более высокой греческой цивилизацией, придумав легенду о том, что они — потомки Энея, выходца из Трои. Спустя многие века после ухода римлян из Британии на острове возникло предание, что правнук Энея по имени Брут бежал из Италии и прибыл в Британию, которая от него и получила своё название. Он будто бы основал город и назвал его Новой Троей: этот город затем переименовали в Лондон.

Это, разумеется, чистая фантазия, навеянная памятью о римлянах и желанием связать себя со знаменитыми предками, тем более что название «бритты» и латинское имя Брут имеют сходное звучание.

Важно помнить, что романизация Британии была скорее видимостью. В других кельтских провинциях, таких, как Испания и Галлия, процесс зашёл существенно дальше. Кельтские языки и культура бесследно исчезли, и, когда спустя столетия германские варвары сокрушили западную империю, римские обычаи и латинский язык продолжали бытовать в этих землях ещё многие столетия. (Даже сегодня во французском и испанском языках заметно влияние латыни и они именуются романскими языками.)

Британия находилась дальше от Рима, и её отделяло море. Колонистов-чужеземцев здесь почти не было. Более того, в отличие от Испании и Галлии, непосредственно за её границами жили упорные независимые кельты, которые сохраняли в неприкосновенности свой язык и традиции и само существование которых, казалось, служило постоянным укором забывшим о своей национальности бриттам.

Поэтому нет ничего удивительного, что романизация затронула в основном городское население и высшие слои общества. Как водится, именно о них повествует большинство исторических свидетельств, однако помимо них были сельские жители, и в их среде традиции кельтов продолжали жить: здесь проходила вторая, внутренняя граница римского влияния.

«Кельтское сопротивление» использовало в своих целях даже религию. Местная религия друидов, как везде, была искоренена, в качестве её замены насаждались римские культы; кое-где исповедовались также и восточные религии, например митраизм, заимствованный у персов, или культ Сераписа и Исиды, изначально бытовавший в Египте. Однако была одна восточная религия, которая не пользовалась популярностью у римских властей и, возможно, именно по этой причине привлекала некоторых бриттов. Речь идёт о христианстве.