class="p1">Доми больше не могла ждать. Пользуясь тем, что сектанты были заняты молитвой и стояли спиной к лестнице, девушка бесшумно проскочила последние ступеньки, схватила куртку, и начала подниматься, на ходу нащупывая в кармане кожанки ключи.

К счастью, ей удалось бесшумно подняться наверх, и, выйдя из дома, Доми рванула к машине, даже не оглядываясь назад, чтобы убедиться, что ее не преследуют.

Она запрыгнула в авто, трясущимися руками воткнула ключ, завела и поехала. Только после этого Доми посмотрела в зеркало заднего вида. На дороге позади нее никого не было, скорее всего сектанты так и не узнали, что с Солен была еще одна незваная гостья.

Ей ничего не угрожало. Девушка выехала на трассу и, сдерживая желание врубить самую большую скорость, направилась назад в город.

— Как ты могла так поступить? Просто скажи, почему? — мама кричала на весь дом, одновременно разминая затекшие конечности.

Доми молча включила видео на телефоне и протянула ей. Прислонилась к стене и съехала на пол.

Это был уже не тот полицейский, который не поверил им в прошлый раз.

Прошло несколько недель. Доми пила какие-то лекарства, и даже сходила к психологу. Но она так и не смогла пересилить себя и пойти на похороны Солен. Ей казалось, что избавиться от чувства вины не выйдет никогда, девушка не интересовалась расследованием полиции, арестом преступников, найденными телами их жертв. Это все потеряло смысл перед ее личным кошмаром, что Солен могла бы жить, если бы не впуталась в это дело.

Известие о том, что напарница была не настоящим полицейским, а всего лишь волонтером сделало только хуже, пусть мама и уверяла, что Доминик не должна брать на себя ответственность других, Солен была взрослой, она сознательно соврала о своих полномочиях, и решила помочь Доми, хотя и знала, что это не просто уличные хулиганы, а реальные опасные убийцы.

И все же Доми чувствовала себя ужасно. Однако, когда девушке позвонили из полиции, и сообщили, что расследование подходит к концу и дело готовится к передаче в суд, так что ей готовы рассказать всю правду, Доминик решительно пошла. По крайней мере узнает, за что погибла Солен.

Сидя с мамой в кабинете она внимательно слушала женщину по фамилии Мюллер.

— Это секта, которая собралась из верующих мужчин, которые изначально ходили в обычные церкви. Позже они разными путями попали к лидеру секты. Он уверял, что Бог собрал их всех, потому что они избранные, чтобы избавить мир от зла. Все зло носилось в «грешных» женщинах, и в определенный период времени нужно было приносить одну в жертву, убивая ее кинжалом в сердце. Так мир избавлялся от зла. У них, конечно, еще много всяких законов и молитв, но это основная идеология, — женщина-полицейский сочувственно поджала губы.

— Ясно, они святые, а женщины во всем виноваты. Как всегда, — выдавила из себя Доми.

— Они колесили по региону, убивая в заброшенных домах проституток, потому что их в основном никто не искал. Иногда они переходили на обычных женщин, но это было довольно редко, так что связи между убийствами и исчезновениями не находили. Не думаю, что они запомнили тебя, скорее всего твоя мама просто должна была стать «обычной» женщиной-жертвой. Мстить или запугивать им было бессмысленно, ты могла их сдать. Дом, который вы нашли, был чем-то вроде штаба секты и принадлежал главарю. А Гаспар в основном соблазнял и приводил жертв в ловушку.

— Конечно, такой красавчик, — фыркнула мама, но увидев взгляд Доми, сразу притихла.

— К счастью, они не заметили тебя, так что никуда не сбежали, и мы смогли поймать их на горячем, — продолжила полицейская. — Найдено несколько тел в пределах города, возможно, сможем найти останки остальных жертв. Безумно жаль, что Солен поплатилась жизнью за все это, но она погибла, выполняя свой долг, помогая людям. Полиция сочувствует и выражает благодарность тебе, за помощь в поимке опасных преступников.

— Я не помогла ей. Так часто называла Селесту трусом, а сама поступила как он, — тихо сказала Доми. — Втащила ее в какую-то передрягу, и бросила.

— Ты не виновата. Солен сама придумала этот план, — ответила полицейская.

— То есть она виновата? — в голосе Доми впервые послышались эмоции.

— Никто не виноват, Доминик, кроме преступников. Послушай, — полицейская наклонилась к девушке. — Ты не смогла бы ей помочь одна против двадцати крепких вооруженных мужчин, вы только погибли бы вместе. Но ты вернулась, чтобы все записать на видео, рискуя жизнью. Благодаря тебе все закончилось, и больше никто не пострадает.

— Доми, слышишь, — почти взмолилась мама. — Ты спасла от преступников меня и еще множество женщин, которые могли бы стать жертвами.

Доми кивнула, хотя казалось, что она не особо прониклась услышанным. Закончив со всеми формальностями, мама с дочерью вышли из прохладного участка в летнюю жару.

— Это не религия, дело не в ней. Это просто ненависть к женщинами, которую они прикрыли своей верой, — внезапно сказала Доминик.

Мама ободряюще сжала ее руку, не найдя, что ответить. Но, несмотря на это, Доми впервые за последнее время чувствовала, что маме она не безразлична. И, может быть, ей станет чуточку легче от потери Солен. Может однажды она сможет думать о случившемся без всепоглощающего ужаса, и исполнит мечту Солен, пойдя в полицию. Но пока Доминик не была в этом уверена. Знала только то, что она не одна, рядом мама, и Марго, которая очень переживает за подругу. И этого пока достаточно, чтобы хоть немного дышать.

Вторая реальность

Марго заглянула в комнату к Доми.

— Ну, ты как? Готова?

— Почти. Подожди еще минутку, — дверь за Марго закрылась. Доми стояла перед зеркалом и размышляла, красить глаза или нет. Вдруг она опять расплачется, как в прошлый раз? Тогда тушь потечет.

Вдруг ей стало смешно. Подумать только, ехать в полицию по поводу своей мамы и думать при этом о макияже и внешнем виде. Тут же девушка похолодела. А если это признак того, что она смирилась? То, чего она так боялась последнее время.

Глубоко вдохнув и овладев собой, Доминик вышла из дома и села в машину Марго. Она недавно получила права, и родители стали разрешать ей брать их авто, так что Марго была готова возить всех друзей, даже если место назначения было в пяти минутах ходьбы.

Припарковавшись у полицейского участка, девушки несколько секунд просидели в молчании.

— Хочешь, я пойду с тобой? — спросила Марго наконец.

— Не надо. Наверное, ничего нового я не услышу, но все же.

Доми вошла в всегда полное людей здание. Прошло уже три месяца