— Это не эгоизм, потому что, прежде чем ты достигнешь этого, ты обязан убедиться, что ты лучший, — встревает Майлз.

Еще дюйм.

Она прикусывает губу, ерзая на стуле.

Они все заняты этой темой, но я думаю только о ней.

— Вот именно, — соглашается Джей. — Ты должен высоко держать голову и знать, что ты заботишься о деле. О всех делах.

Теперь я прикасаюсь к ней.

У Новы перехватывает дыхание, и она издает сдавленный звук. Черт, она горячая. И влажная.

Я потираю костяшки пальцев взад-вперед. Ее глаза встречаются с моими, полные возбуждения и гнева в равной мере. Нова отпихивает мою руку и отходит к бару, оставляя нас смотреть ей вслед.

— Она выпила сегодня три капучино, — сообщает Брук, а остальные пожимают плечами.

Я жду две минуты, прежде чем отправиться за ней, пробираясь по коридору между туалетами.

Потрогать ее в момент безумия в баре? Не лучший мой ход, но я из кожи вон лез. Никогда не мог держать себя в руках рядом с ней, и, думаю, кое-что не изменилось.

Я планирую извиниться, но когда Нова выходит из туалета, она хватает меня за запястье и тащит в темную как смоль кладовку.

— Что, черт возьми, это было? — спрашивает она в темноте.

— Уронил нож.

— Он не упал в мое нижнее белье.

Моя грудь вздымается.

— Вы с Майлзом были в одном коктейле от того, чтобы снять номер.

— Я не понимаю, какое это имеет отношение к тебе.

— Имеет, когда ты мокрая из-за меня, — я тянусь к выключателю и щелкаю по нему. — Однажды ты сказала мне, как сильно тебя возбуждают эти пальцы, — продолжаю я, поднимая руку. — Можешь опробовать их снова, если сомневаешься в своей памяти.

Ее глаза расширяются голубым огнем, розовые волосы рассыпаются по плечам.

— Мое тело больше не командует мной, и я ничего не должна мужчине, который закончил все в письме так же, как это сделал мой бывший.

Она бросает в меня слова, словно нападая, при этом она выглядит раненой. Не обвинение на ее лице, а боль, которая скрывается под ним, выводит меня из себя.

Я хотел дать ей возможность самой сделать выбор, понять, что ее достаточно. Вместо этого я дал ей еще один повод поверить, что это не так.

Каким же чертовски бессердечным я, должно быть, выглядел.

— Ты не хотел меня тогда. Сейчас я не твоя, — продолжает она, ее голос дрожит на грани. — Если тебе нужна эта рука, чтобы играть в баскетбол, ты дважды подумаешь, прежде чем снова прикасаться ко мне.

Она разворачивается и направляется обратно к выходу, позволяя двери захлопнуться за ней.

5

КЛЭЙ

— «Юта» — это «шлифовальные машины» в защите, — тренер показывает на экран в темной комнате кинотеатра. — Посмотрите на них.

Мы просматриваем запись игры на нашем командном собрании, и я откидываюсь назад, вытягивая ноги на сиденье перед собой. «Юта» технична, но не так физически развита, как «Лос-Анджелес». Именно поэтому вместо того, чтобы просматривать матчи, мой мозг переключается на вопрос, не обитает ли некая розововолосая принцесса в коридоре в нескольких сотнях футов отсюда.

Теперь, когда я знаю, как сильно я ее ранил, я не могу думать ни о чем другом. Она под моей кожей, в моей крови, в моем мозгу.

Я построил исключительную карьеру, будучи эгоистичным ублюдком, но когда дело касается ее…

Я ненавижу жить в мире, где она считает меня мудаком.

Я не проживаю свою жизнь, сожалея о том, что я сделала, но я не могу не задаваться вопросом, не ошибся ли я с ней.

С нами.

— Мы хотим попасть в плей-офф. Нам нужно взять у «Юты» три очка из четырех.

Плей-офф. Я стараюсь не загадывать так далеко вперед, потому что, если все пойдет по плану, я не буду в форме «Кодиаков», но возбужденный гул, разносящийся по комнате, невозможно игнорировать.

Харлан обещал вытащить меня, но пока что я все еще здесь, в окружении парней, которые хотят побеждать в этом городе — ради этого города.

Поднимается рука. Новичок.

— Мы справимся с ними. Они будут помнить о нас до конца жизни.

Майлз кричит и бьет кулаком Новичка.

— Уэйд, — кричит тренер, и все головы поворачиваются ко мне. — Ты много раз играл с «Ютой». Есть какие-нибудь рекомендации?

— Я смогу обойти их защитников. Центр на шаг медленнее.

— А что насчет остальной команды?

Я делаю паузу.

— Не могу ничего сказать.

Позже, когда я выхожу из зала, тренер хватает меня.

— Мне нужно, чтобы ты вырос наконец. Ты привык играть только за себя, но взрослые игроки играют за всю команду.

Я качаю головой.

— Следующий этап моего взросления — это держать трофей лучшего игрока в финале.

Он ругается.

— Ты не доберешься туда без четырех других парней. В этой игре не только звезды, Уэйд. Кто-то должен взять на себя ответственность за команду.

— Это твоя работа, старина.

— А что будет, когда меня не станет?

Усмехаюсь я.

— Ты переживешь всех нас в этой лиге.

После тренеровки, мои мышцы напряглись, а легкие горели. Я беру полотенце и вытираюсь, наблюдая за тем, как Новичок делает выпады по всему залу.

Я никогда не стану лидером, который нужен тренеру. Я слишком сосредоточен на своей собственной игре.

Но в молодом парне, надрывающем задницу на другой стороне площадки, я вижу частичку себя.

— Против него твой прием не сработает, — говорю я Новичку, называя одного из защитников команды соперника. — Он не даст тебе и шанса. Лучшее, что ты можешь сделать, это попытаться переключиться на четверку или пятерку.

Его брови поднимаются, дыхание сбивается, когда он повторяет движение.

— Думаешь, я