О нашем появлении гномы узнали заранее — система наблюдения у них поставлена на должном уровне. Дежурная тысяча высыпала на поле. Под звуки трубы бородачи построились стройными рядами в полном боевом облачении. Я смотрел, улыбаясь, на их слаженные действия. Такой выучки нет, пожалуй, и в имперских легионах. Да что там «пожалуй», точно нет.

Гномы трижды слаженно ударили в щиты, прокричали дружное «ура» и… То, что произошло дальше, заставило меня улыбнуться еще шире. Поломав строй, они бросились бегом нам навстречу, стараясь обогнать друг друга. Найя придержала повод коня и бросила на меня обеспокоенный взгляд, но я подмигнул ей, давая понять, что все в порядке. Тому, кто не знает гномов, подобная их реакция может показаться странной. А это всего лишь выражение радости. Не будут они нас встречать как почетный караул. Только не гномы! Да и не жду я от них официальщины. Такое вот дружеское проявление чувств трогает меня гораздо больше.

Обступив нас веселой, шумящей толпой, гномы метали в воздух шлемы, что-то кричали. Это всенародное ликование продолжалось минут двадцать, пока наконец Раста не дал команду трубить сигнал построения.

Выучка взяла свое: командир тысячи вскинул штандарт, определяя отправную точку для построения, послышались команды сотников, через пять минут тысяча замерла в одном строю.

— Мастер Вик и Найя с дороги. Дайте им отдохнуть. Праздник запланирован завтра, — пристыдил встречающих мой друг.

Мы въехали в долину через открытые ворота. Похожая процедура встречи ждала нас еще не раз. В каждом поселке до самого Лопра (столицы долины гномов) нас встречала ликующая толпа. Как можно не любить этих коротышек? Они были так искренни! Я чувствовал себя вернувшимся домой путешественником. Найя удивленно оглядывалась.

— Вик, я и представить не могла, что ты здесь так популярен, — сказала она вполголоса.

— Не обращай внимания. Гномы все делают от души: и радуются, и огорчаются.

— На это трудно не обращать внимания. — Найя улыбнулась.

В долине мы пробыли около месяца. После того как отшумели праздники, началась пора индивидуальных визитов. Я повидал всех своих знакомых, посмотрел их новинки, послушал о планах. Право, я отдыхал этот месяц. Найя? Она очень быстро нашла общий язык с гномами — слушала их истории, рассказывала свои. Женщины гномов научили Найю печь особые, долго не черствеющие хлебцы и гадать на камнях. А по вечерам мы сидели у камина и мечтали под мерное потрескивание поленьев. Такой вот выдался у нас медовый месяц.

На прощанье гномы подарили Найе зеркало. Большое, в половину ее роста. Это была невиданная роскошь, особенно если учитывать, что делать подобные зеркала могут очень немногие. Кроме меня и Нимли — еще два-три гнома. И все. Нимли строго хранит секрет его изготовления и не посвящает в него больше никого.

— Спасибо. Подарок, достойный герцога, — поблагодарила моя половинка.

— Поверь, у герцога такого зеркала нет, — шепнул я ей на ухо. — Надеюсь, ты не будешь его дразнить. Его светлость честолюбив и не любит, когда у других есть то, что ему недоступно.

Найя рассмеялась.

— Обещаю герцогу его не показывать, — пообещала виконтесса.

Не остался без подарка и я. Нимли с загадочным видом преподнес мне цилиндр примерно пятисантиметровой толщины и метровой длины.

Эту штуку я видел в антикварной лавке абудагского купца Лотуса.

— Нимли, ты купил у нашего друга это хитрое устройство?

— Хм! — улыбающийся Нимли подбоченился. — Гному не надо что-то покупать! Каждый гном — сам себе магазин!

— Ну-ка, ну-ка!

Я присмотрелся. Действительно, это была не та вещь. Похожая, но не та. Неужели?!

Я повернул замаскированный стопор, и из торца цилиндра со звоном выскочило полуметровое лезвие. В моих руках было что-то вроде меча с длинной ручкой или копья со слишком длинным лезвием. Я освободил второй стопор, и второе лезвие выскочило с обратной стороны цилиндра.

— Нимли, неужели ты его нашел?!

Гном довольно улыбался:

— Я же говорил, что мы, гномы, знали секрет изготовления пружинной стали.

— Дружище, это же… У меня просто нет слов! Ты настоящий мастер! — Я был вполне искренен.

— Спасибо! Похвалу из уст мастера приятно слышать!

— Нимли, может, поедешь с нами?

Гном отрицательно покачал головой:

— Раста поедет. Я хотел бы кое-что закончить. Приеду с одним из караванов.

— Я буду ждать, друг. С удовольствием погостил бы еще, но ты же знаешь, скоро весна. Пора готовить волоки к работе.

Это было год назад. Замечательный выдался год: я был счастлив, занят делами и семьей. Следующей осенью Найя хотела съездить навестить родных. Она звала их переехать к нам, но те привыкли к дому предков и уезжать не хотели. Вот Найя и собралась в гости.

Путь до княжества Двенского неблизкий. Я поехал бы с ней, но в последнее время обстановка была неспокойной: герцог Фагуа отсутствовал уже полгода, и было неясно, куда он подевался. Я собирался посетить Занту и попробовать разобраться с этим вопросом. Что могло случиться с герцогом? Слухов ходило много, но все они не заслуживали внимания.

Исчезновение герцога было тревожным знаком и, к сожалению, не единственным. Я чувствовал сгущающиеся над нами тучи, но не понимал, каким ветром их гонит. В такой ситуации я был даже рад отъезду Найи, хоть расставание меня и печалило. Почему я не поехал с ней? Потому же, почему был рад ее отъезду. Ситуация была тревожная, но неясная. Бежать от тени — это как-то слишком. Быть может, я преувеличиваю. Быть может, никакой опасности нет, а все это лишь мои домыслы. Я хотел спокойно заняться расследованием.

— Не торопись, дорогая. Побудь у родных до лета, — сказал я Найе на прощанье.

Та встревожилась и хотела было отложить отъезд, но я ее уговорил:

— Обещай, что не будешь спешить с обратной дорогой.

— Вик, с тобой точно все в порядке? Не забывай, я хороший лучник и мечом пользоваться умею.

— Ты самый лучший в мире лучник, но ничем не можешь мне помочь. Если что-то случится, я пришлю гонца. А пока Сонъер и Лесли тебя проводят. Так спокойнее.

Охотникам я наказал во что бы то ни стало доставить Найю до места.

Она поехала с небольшим караваном, пообещав присмотреть за ним по пути. Кроме охотников с ней отправились десять человек из наших сил правопорядка, в это время на волоке работы у них почти не было.

А через три дня Сонъер примчался на взмыленной лошади, которая пала в воротах поместья.

— Вик, беда! — прокричал, подбегая, охотник. — На нас напали по дороге!

Мои нехорошие предчувствия оправдались. И оправдались они не так, как я ожидал.

— Кто?! Разбойники?!