Да ведь это самая обожаемая вещь Патрика!

Сын с ней не расстался бы даже под дулом пистолета, так он дорожил этой машинкой. Да он любил этот кусок дешевого пластика больше, чем меня и Милену!

Что случилось?! Почему здесь игрушка?! Может, Патрик оставил ее тут специально, чтобы подать мне знак?..

– Пардон. Простите. Пробачте. Экскьюз ми… – Игнорируя возмущение очереди, высказанное на десятке разных языков и извиняясь на тех языках, которые знаю, я проследовал к стойке, у которой обосновался толстый индус, разодетый в пестрое. Судя по его расслабленной позе, – навалился салом на фанеру – он никуда не спешил и намеревался как можно дольше развлекать себя беседой со светловолосой кассиршей.

Я не нарочно зацепил индуса плечом, а вовсе не специально бортанул, чтобы он, сволочь, не загораживал мне путь. Кто ж знал, что раджа из Дели грохнется на пол и, приземлившись на свою пятую точку, с немым укором уставится на меня темно-карими глазами?! И уж тем более я не хотел, чтобы вся эта безобразная сцена произошла пред голубыми очами милашки за кассой.

– Мужчина, что вы себе позволяете?! – прошипела она. – Я сейчас вызову…

Если в самом Вавилоне удостоверяющие личность документы не в чести, то в других городах Украины и уж тем более за границей без паспорта никак. Да и билет на самолет кому попало без ксивы не продадут. Поэтому Милена уж точно засветила кассирше свое настоящее имя и свидетельство о рождении Патрика.

– Зачем напрягать глотку, красавица? – улыбнулся я блондинке. – Люди в черном и так повернулись в нашу сторону. Поэтому дальше я буду действовать решительно, без сантиментов. Да и «Форт» мой заскучал под курткой. – Я навел пистолет на кассиршу.

Увидев ствол, она выставила перед собой ладони и попятилась. Ее лицо враз перестало быть привлекательным. Ужас уродует даже писаных красавиц.

Очередь дружно ахнула на одном, всем знакомом наречии – диалекте страха.

– Бросай оружие! Руки над головой!

По полу забухали ботинки охранников. Бравые секьюрити на ходу вскинули к плечам короткоствольные автоматы. – Иначе – огонь на поражение!

Чистой воды блеф. Не будут они стрелять, ведь могут зацепить пассажиров. Пока что не будут. «Пока что» – это всего пара секунд на то, чтобы подобраться ко мне на такое расстояние, с которого невозможно промазать, завалив при этом пару-тройку иностранцев. А две секунды – это же целая жизнь, и прожить ее надо так, чтобы потом не было мучительно больно… ни мне, ни охранникам, ни кассирше. Последнюю я как раз обнял за талию, по-молодецки перепрыгнув через стойку. Макс Край еще о-го-го, фору молодняку даст! Теперь охрана точно не посмеет открыть огонь.

– Мужчина, не убивайте меня! Не убивайте! – заверещала моя прекрасная заложница.

По ее щекам, прорезая русла в слоях косметики, потекли ручейки слез.

Проверив, стоит ли пистолет на предохранителе, я приставил ствол к светлым кудряшкам на виске. Почувствовав кожей холод металла, блондинка задрожала всем телом. Готова, значит, к сотрудничеству, дозрела.

– Ты поможешь мне, и никто не пострадает. – Я взглянул на ее бейджик, где было пропечатно: «Miss Alla» и чуть ниже «менеджер по работе с клиентами». – Аллочка, мне нужно узнать, когда и куда улетела Милена Краевая вместе с Патриком Краевым. Будь добра, посмотри в своем компьютере.

Я подтолкнул заложницу к ее рабочему месту.

Очередь перед стойкой сама собой рассосалась. Да и вообще зал опустел. Хрипло, с надрывом орали охранники – угрожали мне расправой и муками ада. Под вой сирены со всего аэропорта к ним спешили коллеги. И все так же сидел на полу и таращился на меня толстый индус. Пока между мной и людьми в черном есть живой щит – все это не более, чем суета сует.

– Вот, мужчина, смотрите, – Аллочка ткнула лакированным ногтем в монитор и с чувством, толком и расстановкой сообщила: – Милена и Патрик Краевые прошли регистрацию на рейс Харьков-Франкфурт «Всемирных Авиалиний Украины».

– Харьков? Почему Харьков?.. – задумчиво пробормотал я, хотя интересовало меня совсем другое. – А, ну да, официально ведь город до сих пор так называется… Аллочка, скажи, а когда вылетает аэробус авиакомпании «ВАУ»?

Щёлкнув предохранителем, я для острастки, чтоб охрана не борзела, жахнул из «Форта» вверх, в потолок. И еще разок. Черные фигуры тотчас заняли горизонтальное положение на полу.

Блондинка-кассирша вжала голову в плечи и, заикаясь, сообщила:

– С-са-а-амол-лет уже на-а б-бетонке.

Надо было ее как-то успокоить, а то еще в обморок свалится.

– Аллочка, не надо так волноваться. Ну что ты? Говори четко. Или я тебя убью.

– Боинг-747 Jumbo Jet, – тут же отбарабанила Miss Alla, менеджер по работе с клиентами. – Борт номер девятка три раз раз девять.

Может, я не тем по жизни занимаюсь? Исправлять дефекты речи – вот мое призвание?

Я взял со стойки игрушку сына:

– Это заберу, это мой сын забыл. И спасибо, Аллочка!

Истратив еще пару патронов на то, чтобы бравая вохра даже и не думала отрывать мордашки от полированного мрамора, я со всех ног помчал к выходу на взлетно-посадочную полосу, следуя указателям. Подробности спринтерского забега опущу, но со стороны, небось, забавно смотрелся мужчина в камуфляже с пистолетом в одной руке и с детской игрушкой – в другой.

И вот я выбежал на бетонку.

И увидел горбатый четырехмоторный самолет с вертикальными законцовками на крыльях – Боинг-747, бортовой номер 93119.

Его хвостовое оперение было окрашено в синий цвет, на киле ярким пятном желтел круг, в центре которого разместилась закарлючка: то ли летящая птица, то ли росчерк годовалого ребенка. Аэробус как раз оторвал колеса шасси от ВПП и, задрав нос, начал величественное свое восхождение к небесам. Он самоуверенно презрел земное притяжение и прямо-таки наплевал на законы природы, предписывающие человеку – пусть даже разумному, а не австралопитеку – не отрываться от горизонтали выше, чем на прыжок на месте. Ведь выше – это провокация. А провокации наказуемы.

Дальше все было точно во сне, в кошмарном бреду, из которого не вырваться, как ни старайся.

Я не мог видеть того, что происходило неподалеку от бетонки, в тайном укрытии, но воображение мое услужливо нарисовало то, как некто вскинул на плечо ПЗРК «Stinger». Самонаводящаяся головка ракеты «поймала» цель, и тотчас, сообщая об этом, меленько затряслось вибрационное устройство оптического прицела. К нему стрелок прижимался щекой. Гироскоп, ввести необходимые углы упреждения… – и указательным пальцем нажать на пусковую скобу.

Разодрав защитные крышки, ЗУР FIM-92 вырвалась из стеклопластикового транспортно-пускового контейнера, который был не только цилиндрическим, но и герметичным, – до сего момента – ведь его заполнял инертный газ. Плоскости хвостового стабилизатора раскрылись. Оставляя за собой извилистый дымный след, ракета устремилась к пока еще низко летящей цели.