Гермиона резко подняла на него глаза.

— Сразу после того, как мы с тобой столкнулись у лифта. Он шёл из лаборатории.

«Пока ты трепалась с Поттером», — всплыла фраза. Вот, оказывается, откуда он знал.

— Я ему сказал, что видел тебя и ты рассказала, что работаете вместе. Я попросил не цепляться к тебе. — Гарри улыбнулся.

Гермиона усмехнулась.

— И что же он ответил?

— Ты же знаешь Малфоя, — закатил глаза Поттер. — Он никогда прямо не ответит и из вредности не согласится. Но, думаю, всё будет в порядке. Ведь так?

— Конечно. Я думала, что с ним будет сложнее, если честно, — Гермиона осторожно подбирала слова.

— Ну вот и отлично. Ты слышала, что Симус Финниган устроил в четверг на общем собрании?

И разговор ровной струйкой потёк дальше.

*** Утром в понедельник Гермиона обнаружила на своём рабочем столе две записки.

Одна была от министра с уведомлением о том, что ей нужно явиться за час до окончания рабочего дня к нему в кабинет. Сдать отчёт по проделанной работе.

Вторая записка была от Малфоя, где он кратко и по делу ставил её в известность, что скатерть-самобранка починена, в отличном рабочем состоянии и возвращена в хранилище субботним вечером. И приложены сводные данные о качестве работы исследуемого артефакта. Осталось их только перенести в лист описания, что Гермиона и сделала.

С каким-то неясным чувством она шла с отчетом к Кингсли в назначенное время. Несмотря на напускную небрежность, Малфой свою работу выполнял чётко. А ведь в воскресенье она пару раз порывалась узнать, вернул ли он скатерть в хранилище? А если забыл? А если с ней что-то случится? Да ей же голову оторвут, если артефакт пострадает, а она спокойно отпустила Малфоя с ним за пределы Министерства.

Малфой уже сидел в кабинете у Кингсли, когда она зашла. Судя по всему, они вели светскую беседу о квиддиче. Гермиона поздоровалась, заметив, как Драко равнодушно скользнул по ней взглядом, еле кивнул в знак приветствия и отвернулся. Она села на свободное место перед столом министра и приступила к отчёту. Она зачитывала результаты исследований, всю имеющуюся информацию и примечания. Малфой хранил молчание, ничего не добавлял и вообще вёл себя так, как будто они с Кингсли вызвали её для доклада, а он никаким боком к артефактам не относится. Это раздражало.

Когда Гермиона закончила, она положила все пергаменты на стол для подписи. Бруствер взял их и бегло просмотрел, призвал перо и поставил витиеватый росчерк. Затем он одарил их обоих долгим взглядом и сказал:

— Молодые люди. Отчет замечательный, но это же катастрофически мало! У вас семь наименований! Из них вы исследовали только два. Напоминаю, что времени у вас в обрез! До конца месяца три пятницы. Я не знаю, как вы это собираетесь сделать, может, вам даже придется захватить какой-то выходной день, но в конце месяца все семь исследований должны быть предоставлены в надлежащем виде.

Гермиона опешила. Она не ожидала такой резкой отповеди от Кингсли. Да, они исследовали только две вещи, но на это ушёл целый день! Было технически невозможно сделать это быстрее. Она уже собралась высказать всё это министру, как вдруг раздался спокойный голос:

— Мистер Бруствер, они у вас будут.

Гермиона выдохнула и развернулась к нему. Эта секундная отсрочка дала возможность ей взять себя в руки. Она неожиданно почувствовала поддержку со стороны Малфоя. Он специально не дал ей вступить в спор с министром? За это время он в первый раз что-то сказал в её присутствии.

— Вот и отлично, я надеюсь, что вы двое не подведёте.

Когда они стояли возле лифта, Малфой скучающим тоном сказал ей:

— Грейнджер, в пятницу не вздумай опоздать. И возьми защиту себе по размеру.

Гермиона кивнула. Похоже, будет опасный артефакт. Она хотела поинтересоваться, что именно они будут исследовать, но глядя на его отстраненное лицо, не смогла выдавить из себя вопрос.

Двери лифта открылись. Гермиона зашла, следом за ней Малфой. Он быстро протянул руку и нажал свою кнопку. Секунду помедлив, нажал кнопку и её этажа тоже. Вот это неожиданная забота!

— Кулон Билкис.

— Что?

Она непонимающе уставилась на него.

— Артефакт. Кулон Билкис, — с расстановкой повторил Малфой.

Двери открылись. Он вышел и развернулся к ней.

— Найди информацию.

Малфой сверлил её пристальным взглядом, пока двери лифта закрывались.

Любит он вот такие эффекты. Наверное, это очень нравится Паркинсон и Гринграсс.

В Отделе тайн была большая библиотека. Если бы Гермиону спросили, где больше книг — в библиотеке Хогвартса или в Министерстве магии, она бы крепко задумалась и не смогла бы ответить однозначно. Касательно книг о тёмной магии конечно же лидировало Министерство. А по количеству исторических талмудов выигрывал Хогвартс.

Гермиона достала толстый фолиант и прошлась по оглавлению. Конечно, память ей не изменила. Она открыла нужную страницу и углубилась в чтение, иногда делая заметки на пергаменте.

Гермиона даже не заметила, как засиделась на работе допоздна, забыв обо всем на свете, изучая всё, что связано с этим кулоном.

***

В пятницу Гермиона зашла в комнату триста пять и с удовлетворением отметила, что пришла первая. Она положила на каменный стол все свои заметки и чистый пергамент, развернула пакет с защитным магическим инвентарем. Не спеша, она стала облачаться в мантию, которая на этот раз была ей по размеру. Хотя это не отменяло того, что выглядела она в ней по-прежнему нелепо. Но лучше так, чем получить какое-нибудь проклятие или сглаз.

Хлопнула дверь. Малфой стремительно шёл к столу, держа в руках большую плоскую коробочку, а следом за ним плыл какой-то огромный бесформенный свёрток. Коробку он положил на стол, свёрток приземлился неподалеку.

— Уже здесь? Отлично.

И это вместо нормального приветствия. Гермиона закатила глаза.

— Итак. Приступим. — Он поставил свой стул напротив неё и сел.

Гермиона вспыхнула.

— Малфой, ты вообще можешь нормально общаться? Мы выполняем это задание вместе, но ты ведёшь себя, как будто ты мой непосредственный начальник.

Малфой холодно посмотрел на неё и нехотя ответил:

— Видимо, потому что я должен взять руководство этим проектом на себя. Ты не вытянешь.

— Это ещё почему? — в её голосе зазвенела обида. Слишком явно.

— Грейнджер, это же очевидно. Ты не можешь трезво и быстро соображать, когда требуется. Ты хороша в теории, но на практике бесполезна. Твои эмоции берут над тобой верх в сложных ситуациях.

Гермиона задохнулась от возмущения. Да что он себе позволяет? И прежде, чем она успела подумать, слова уже вылетели:

— Ах, ну конечно,