[и] никакой самосущей природой, [то] они подобны рогам зайца, лошади, осла, верблюда. Однако невежды и простаки, доверяясь собственному ложному и ошибочному воображению, различают вещи, коих не существует. Для невежд отличительные признаки самосущей природы тела-собственности-и-местопребывания представляются непреложными и укоренёнными в природе ума как такового, в силу чего невежды различают их разнообразие и привязывается к ним.

Существует два вида привязанностей: к объектам и к словам, как обладающим самосущей природой. Первое имеет место в силу неведения того, что внешний мир является лишь проявлением самого ума. Второе же порождается привязанностью к словам и именам в силу несознаваемых влечений. В учении о не-рождённости причинная обусловленность оказывается ненужной, ибо при осознании подобия всех вещей Майе и сну невозможно различить признаки особости. К [суждению о] том, что все вещи являются не-рождёнными и не обладают самосущей природой в силу подобия их Майе, [надлежит] прибегать, встречаясь с утверждением философов о причинной обусловленности рождения. Они дорожат суждением о том, будто рождение всех вещей вытекает из представления о бытии и не-бытии, и неспособны воспринять вещи такими, каковы они есть на самом деле — как порождённые привязанностями к многообразию, происходящими из различений самого ума.

Верящие в рождение чего-либо, никогда прежде не существовавшего, возникшего и прекратившего своё существование, вынуждены утверждать, что вещи возникают и прекращают своё существование в силу причинной обусловленностью — подобным людям не на что опереться в моём учении. Когда осознано, что нет ничего рождённого и ничего прекратившегося, нет никакой необходимости признавать бытие и не-бытие, и ум обретает успокоение.

Далее Махамати молвил Благодатному:

— Философы заявляют, что мир ведёт своё начало от причинных содействий согласно закону причинной обусловленности. Они заявляют, что их причина является нерождённой и неуничтожимой. Они ссылаются на девять первичных элементов: Творца Ишвару[27], Творение, атомы и тому подобное, являющихся нерождёнными и не подлежащих уничтожению. Благодатный, наставляя, что все вещи являются не-рождёнными и не существует никакого уничтожения, также провозглашает, что мир ведёт своё начало от неведения, различения, привязанностей, деятельности и тому подобного, действующих согласно закону причинной обусловленности. Хотя два эти набора элементов могут отличаться по форме и наименованию, похоже, между ними нет существенного различия. Если существует нечто, являющееся отличительным и превосходящим прочие в учении Благодатного, почтительно прошу, поведай нам, Благодатный, что это?

Благодатный ответствовал:

— Моё учение о не-рождении и не-уничтожимости не сходно ни с учением философов, ни с их положением о рождении и непостоянстве. То, чему философы приписывают не-рождённость и не-уничтожимость, является самосущей природой всех вещей, побуждающей философствующих впадать в двойственность бытия и не-бытия. Моё учение превосходит любое представление о бытии и не-бытии. Оно не имеет ничего общего ни с рождением, пребыванием [в мире] и разрушением, ни с существованием и не-существованием. Я учу, что многообразие объектов само по себе не обладает никакой реальностью, но лишь воображается умом, и, следовательно, по сути своей является Майей и сном. Я научаю не-существованию вещей, поскольку они не содержат никаких признаков некой свойственной им самосущей природы. Истинным является то, что в одном смысле они воспринимаются и различаются чувствами как обособленные объекты, тогда как в другом смысле, в силу отсутствия каких-либо отличительных признаков самосущей природы, они не воспринимаются, но лишь воображаются. С одной стороны, они доступны восприятию, с другой же — недоступны.

Когда достигнуто ясное осознание того, что в мире нет ничего, кроме воображаемого самим умом, различений больше не возникает и мудрые укореняются в своей истинной обители, являющейся царством покоя. Невежды различают и трудятся, стремясь приспособиться к внешним условиям и постоянно беспокоя [собственный] ум, [для них] нереальное является воображаемым и различаемым, тогда как реальное — незримым и не учитываемым. Но мудрые — не таковы. Для примера: видимое невеждами подобно магически сотворённому граду Гандхарвов, где явлены дети, улицы, дома, призрачные торговцы и приходящие и уходящие люди. Об этом воображаемом городе с его улицами, домами, людьми, приходящими и уходящими, не думают как о чём-то рождённом или уничтоженном, потому что в этом случае не существует вопроса о существовании или не-существовании. Подобно этому я научаю, что нет ни сделанного, ни не-сделанного [и] не существует ничего, связанного с рождением и разрушением, кроме лелеемых невеждами ошибочно допускаемых суждений, касающихся реальности внешнего мира. Когда объекты не воспринимаются и не оцениваются такими, какими они истинно являются, [тогда] существуют различение и привязанность к суждениям о бытии и не-бытии и обособленной самосущей природе, и пока эти суждения об особости и самосущей природе сохраняются, философы вынуждены объяснять внешний мир согласно закону причинной обусловленности. При этом встаёт вопрос о первопричине, кою философы упоминают, утверждая, что эта их первопричина, [под коей они понимают] Ишвару и первичные элементы, является не-рождённой и не-уничтожимой, что недоказуемо и противоречит здравому смыслу.

Невежественные люди и мирские философы дорожат [суждениями о] неком не-рождении, но это не то не-рождение, коему научаю я. Я научаю не-рождённости не-рождённой сущности всех вещей, что постигается умами мудрых при самовыявлении ими Благородной Мудрости. Ковш, глина, сосуд, колесо либо семена или элементы — [все] они являются внешними условиями. Невежество, различение, привязанность, влечение, карма — являются условиями внутренними. Когда вся эта вселенная воспринимается как целостное сцепление и не что иное, кроме целостного сцепления, тогда ум, благодаря терпеливому приятию истины о не-рождённости всех вещей, обретает успокоение.

Глава IV

Совершенное Знание или Знание Реальности

Затем Махамати вопросил Благодатного:

— Почтительно прошу, поведай нам, Благодатный, о пяти Дхармах, дабы мы могли достигнуть полноты понимания совершенного знания?

Благодатный ответствовал:

— Эти пять Дхарм — проявления, имена, различение, правильное знание и Реальность. Под проявлением понимается всё, открывающееся чувствам и различающему уму и воспринимаемое как форма, звук, запах, вкус и осязание. Из этих проявлений формируются представления, такие как глина, вода, кувшин и т. д., на основании каковых говорят: "Это — именно такая-то и такая-то вещь и никакая иная", это — имя. Когда сопоставляют проявления и сравнивают имена, как [это происходит], когда мы говорим: "Это — слон, это — лошадь, телега, пешеход, человек, женщина" или "Это — ум и то, что относится к нему", [то] вещи, так поименованные, называют различаемыми. Если эти различения воспринимаются как взаимно обусловленными, как пустотные [в смысле отсутствия] самостной сущности, как не-рождённые, и тем самым — такими, какими они есть на самом деле, то есть как проявления самого ума, это и есть правильное знание. Благодаря ему мудрые прекращают восприятие проявлений и имён как реальных.

Когда проявления и имена устранены и прекращено всяческое различение, остаётся лишь истинная сущностная природа вещей, а поскольку в отношении неё ничто