Он не мог оторвать взгляд от Микадо. Она спала, и ее обнаженное тело прижималось к нему. Его рукой она воспользовалась как подушкой. Ее длинная гладкая нога была доверчиво закинута на его звериную ногу. Ее рука лежала на его груди. Астерий глубоко вдохнул ее запах.

Он и вообразить не мог ничего подобного. Даже тогда, когда отчаянно надеялся, что та, другая Эмпуза может заинтересоваться им… полюбить его… даже тогда он мечтал лишь о том, чтобы ее нежные руки прикоснулись к нему. И только в снах он позволял себе представить, что занимается любовью со смертной женщиной. Но его сны никогда не сбывались. До сих пор. До Микадо. Когда он прикоснулся к ней и вдруг осознал, что боль от чар богини исчезла, и понял, что это означает, сны превратились в реальность, и Микадо исцелила рану бесконечного одиночества, мучившую его бесконечно долгое время.

И что он теперь намерен делать?

Микадо спасла его. Разве он может сделать для нее нечто меньшее?

Но если он не принесет ее в жертву, их мир погибнет. Конечно, не обязательно это случится сразу. Геката может найти другую Эмпузу, но бесповоротный вред этому миру уже причинен. Предательство одной Эмпузы вызвало болезнь всего их мира - мира, который никогда прежде не ведал упадка, или эпидемий, или болезней. Такое не случалось во владениях Гекаты - мире снов и магии. Но предательство и бегство Эмпузы ослабили защитные барьеры. Астерий был уверен, что только быстрые и точные действие Микадо предотвратили дальнейшие разрушения.

А это значило, что ему придется выбирать между гибелью своей мечты - и гибелью снов и грез всего человечества.

То есть на самом деле выбора не было. Только зверь мог поставить себя выше людей. Ужас перед тем, что он должен сделать, пронзил Астерия, как огненно копье.

- Я чувствую, что ты на меня смотришь, - сказала Микки.

Она открыла сонные глаза и улыбнулась ему.

- Ты вообще когда-нибудь спишь?

- Мне больше нравится смотреть на тебя.

Он отвел с ее лица густую прядь волос.

- Мне следовало догадаться, что ты романтик, когда ты положил розу в вино.

- Это не романтика; это простая культура

Он смягчил грубоватость своего голоса легкой улыбкой и погладил нежный изгиб ее шеи и плеча и снова улыбнулся, когда она вздохнула со счастливы видом и потянулась, как довольная кошка.

- Не надо разбивать мои иллюзии. Мне нравится считать это романтикой.

- Ладно, тогда ради тебя я тоже буду называть это так.

Он медленно, немного неуверенно наклонился к ней, чтобы коснуться губами ее губ, и эта неуверенность представляла собой странный контраст со свирепым видом его тела.

- Когда ты пришла ко мне сегодня, ты подарила мне больше, чем свое тело и свою любовь. Ты подарила мне признание. А это принесло такую радость, какой я и вообразить не мог.

Она взяла его за руку и сплела свои пальцы с его.

- В этом у нас с тобой много общего. В своем прежнем мире я постоянно чувствовала себя не на своем месте.

Микки глубоко вздохнула и решилась. Она хотела, чтобы он знал. Ей нужно было, чтобы он знал.

- Геката отчасти объяснила мне причину: я должна была стать ее жрицей в этом мире, потому что во мне течет кровь ее Верховных жриц. Но есть и другая причина. И именно из-за нее я никогда и никого, в особенности мужчин, не подпускала слишком близко. Это тоже связано с моей кровью.

Микки заглянула в его темные глаза, мысленно молясь о том, чтобы он понял.

- Женщины моего рода всегда были именно кровью связаны с розами. Если мы поили розы водой, смешанной с нашей кровью, они процветали. Всегда, как это ни невероятно. Но в земном мире подобное было неслыханно… и, кроме женщин моего рода, никто бы этого не понял. Из-за этого я вечно чувствовала себя не такой, как все, как будто я чокнутая. Мне приходилось скрывать мою тайну.

Обеспокоенная тем, как вдруг замер и побледнел Астерий, Микки испугалась.

- Мне бы хотелось, чтобы ты хоть что-нибудь сказал. Я ведь никогда и никому об этом не говорила.

Но он продолжал молчать, и Микки хотела уже отодвинуться, но тут вдруг Астерий, испустив низкий рык, с силой обнял ее и прижал к себе.

- Ты не могла почувствовать себя на своем месте в том мире, потому что твоя судьба - стать жрицей Гекаты, прийти сюда и спасти розы и их одинокого Стража. Кровь, текущая в твоих венах, - это жизненная сила здешнего мира, и только твоя любовь поддерживает всех нас.

Астерий закрыл глаза и уткнулся лицом в ее волосы, надеясь, что перестанет наконец дрожать… желая перестать думать…

Микки расслабилась и поудобнее устроилась в его объятиях.

- И все равно это меня изумляет. Если бы не определенная цепь случайностей, я бы здесь не оказалась.

- Она откинулась назад так, чтобы заглянуть ему в лицо, и удивилась, что он так бледен.

- Знаешь, тебя ведь разбудила именно моя кровь.

- Я не знал… - Астерий произнес это так, словно Микки привела его в замешательство. - Я просто помню, что разбудила меня ты, и что я почувствовал твой запах и понял - ты и есть Верховная жрица Гекаты.

- Это самый загадочный момент во всем происшедшем. Просто в тот день одна экзотичная старая женщина подарила мне духи. И я воспользовалась ими. Как ни странно это может прозвучать, но у них был тот же самый запах, что и у моих теперешних духов… то есть масла. Джии называет его священным маслом Эмпузы.

Астерий нахмурился.

- Как это могло случиться?

Микки пожала плечами и снова прижалась к нему.

- Понятия не имею, но та старушка была действительно весьма необычной. И прекрасной, несмотря на возраст. У нее были необычайно яркие голубые глаза. Она была иностранкой, но я так и не поняла, какой у нее акцент. Она сказала, что приобрела эти духи… - Микки помолчала, вспоминая, что именно говорила та старая женщина. - Где-то в Греции, если я ничего не путаю. Но что я помню точно, так это ее имя, потому что ее, как и меня, назвали в честь розы. Севильяна, так ее звали.

Микки почувствовала, как содрогнулось тело Астерия. Она отодвинулась, посмотрела на него - и увидела, что он смотрит на нее с совершенно непонятным выражением на неестественно бледном лице.

- Что такое? Что случилось?

- Это… э-э… ничего. Ничего плохого. Я просто удивился, что какая-то женщина в земном мире носит с собой священное масло Верховной жрицы Гекаты. Это загадка.

Он обнял Микки.

- Прислонись ко мне. Позволь мне ощутить, как твое тело прикасается к моему.

Микадо прижалась к его груди, и он стал гладить ее по спине, а его мысли мчались бешеным галопом. Севильяна… это имя обрушило на него волну потрясения.