— Это омерзительно, Мелис. Как я только согласился в этом участвовать!

— Арчер омерзителен.

Мелис смотрела на корабль, и ей было страшно. Кисейное платье, связанные руки, подступавшее ощущение беспомощности. Она, казалось, слышала барабанный бой кафаса. Ей хотелось закричать. Или заплакать.

Но она сама все решила. Она проделывала все это по своему собственному желанию. Это был ее свободный выбор. Значит, надо двигаться дальше.

— И еще одно, Николас. Выруби меня.

— Что?

— Ударь меня. Позаботься, чтобы был синяк, но я буду тебе очень благодарна, если ты не сломаешь мне челюсть. Арчер должен думать, что я совершенно беспомощна, когда увидит меня в бинокль.

— Я бы не хотел…

— А мне плевать, чего ты хотел или не хотел. Ты знаешь, что должен это сделать. Ударь меня, черт бы тебя побрал!

— Ладно, только не смотри на меня.

— Тоже мне шаман! — Мелис отвернулась и стала смотреть на корабль.

— Шаманы были волшебниками, а не воинами. Хотя они действительно совершали жертвоприношения, в том числе и человеческие. Вот именно так я чувствую себя сейчас…

Боль взорвалась у неё в подбородке, когда он пустил в ход мощный правый хук.

Николас смотрел на бесчувственную Мелис, упавшую на сиденье. В этом платье она казалась уснувшей маленькой девочкой.

А себя он чувствовал как последний сукин сын. У него возникло громадное искушение просто развернуть катер и вернуться на «Трину».

Он не мог этого сделать. Он был связан словом, а передумать в такой ситуации, уступить сомнению было смерти подобно. К тому же Мелис зашла слишком далеко, нельзя было ее обманывать. Он ласково погладил ее по щеке и шепнул: «Удачи». Потом он запустил настроенный на три минуты таймер, прикрепленный к спасательной ракете, бросил в воду непромокаемый мешок со снаряжением и нырнул сам. Он плыл, рассекая воду мощными, длинными гребками. Ему требовалось, по крайней мере, двадцать минут, чтобы доплыть до необитаемого острова, с которого Джед наблюдал за «Славной девчонкой». Николас знал, какой его ждет «горячий» прием. Пока он доплывет, Мелис уже поднимут на борт «Славной девчонки», и Джед наверняка будет в курсе.

Пронзительный свист послышался у него за спиной.

Николас оглянулся через плечо и увидел, как спасательная ракета разрезает воздух.

— Что, черт побери, происходит? — Арчер выбежал на палубу, его взгляд был прикован к ракете. — Дестрикс, врубай прожектора.

Он взял бинокль у первого помощника. Поначалу ему показалось, что корабль атакован, но он сразу сообразил, что Келби не стал бы столь демонстративно привлекать к себе внимание.

Его глаза лихорадочно рыскали по воде в том месте, где взлетела ракета. Ничего.

— Да где же эти чертовы прожектора?

Свет прожекторов пронизал ночной воздух над водой. Катер с заглушённым мотором тихо покачивается на волнах.

— Он слишком далеко, из воды его не выбьешь, — сказал Дестрикс. — И потом, мне кажется, он пуст.

Арчер сфокусировал бинокль на катере. Что-то белое… Он еще раз подкрутил фокус. Маленькая девочка с золотистыми волосами. Тонкие запястья связаны веревкой. Мелис!

— Есть!!!

Его охватило неудержимое волнение. Келби капитулировал! Он получил Мелис.

Арчер повернулся к Дестриксу:

— Доставь ее сюда. Проверь катер, убедись, что он не заминирован, но, главное, доставь ее мне.

Он проследил за Дестриксом и двумя матросами, пока они спускали шлюпку и гребли к катеру, а потом снова навел бинокль на Мелис. Она явно была без сознания. Может, ее одурманили наркотиками? Надо было подавить ее волю каким-то способом, чтобы втиснуть в это платье. Оно пробуждало слишком много кошмарных воспоминаний о кафасе.

Но раз уж Келби заставил ее надеть платье, это недвусмысленно означало, что он капитулировал по всем фронтам. Он не просто отдал Мелис, он преподнес ее в подарочной упаковке, которую Арчер сам для нее выбрал. Похоже, что в отношении Келби к ней не было ни капли сентиментальности.

Дестрикс добрался до катера и уже проверил его. Потом он поднял Мелис и передал ее одному из матросов в шлюпке. Они подняли весла, включили двигатель и понеслись назад к кораблю.

Сердце у него билось сильно, до боли, пока он следил за приближающейся шлюпкой. Он и сам не знал, что заставляет его кровь как безумную бежать по жилам: ненависть, похоть или предвкушение мести. Это уже не имело значения.

Мелис будет принадлежать ему.

Джед с такой силой стискивал бинокль, что вены вздулись у него на руках, пока он смотрел, как Мелис поднимают на борт. Она была безжизненной, как тряпичная кукла, пока ее везли в шлюпке, но сейчас начала шевелиться.

А когда ее подняли на борт, даже смогла встать на ноги. Но лишь на один миг. Арчер размахнулся и изо всех сил ударил ее по лицу. Она упала на палубу.

— Джед, — раздался у него за спиной голос Николаса.

— Не сейчас, ублюдок.

Один из мужчин заставил Мелис подняться на ноги и начал подталкивать ее к трапу, ведущему в каюты. Она скрылась из вида.

Джед волчком повернулся к Николасу. Его душила ярость, он даже не сразу смог заговорить.

— Ах ты, сукин сын! Ты что творишь?

— Только то, что хотела сама Мелис. Это был ее план с самого старта. Ты не хотел, чтобы она нам помогала, вот она и пошла сама.

— С твоей помощью, будь ты проклят!

— Она нашла бы способ и без меня. Ты совершил ошибку, Джед. Ее невозможно было удержать.

— Ты не дал мне ни единого шанса.

— На ее месте я чувствовал бы то же самое. Она должна была это сделать. Арчер ей крупно задолжал. На Кадоре она не смогла взыскать свой должок, вот и решила, что другого случая не будет. И к тому же нам действительно был чертовски нужен этот отвлекающий маневр.

Перед глазами у Джеда стояла картина: Арчер бьет Мелис наотмашь по лицу, и она падает на палубу.

— Она у него в руках. Ты хоть понимаешь, что это значит?!

— Ну так пойдем и заберем ее обратно, пока он не причинил ей вреда. Я принес тебе водолазный костюм и снаряжение, — сказал Николас. — Мелис подорвет заряд в час сорок пять. У нас осталось чуть больше часа, чтобы доплыть туда и занять положение. Когда раздастся взрыв, все побегут в зону камбуза. Это наш шанс попасть на борт. После этого все зависит от нас. Я велел Мелис спрятаться и не высовываться после того, как она бросит взрывчатку.

— Если к тому времени она еще будет жива.

— Она умница, Джед. Она не наделает глупостей.

Джед это знал, но ничего не мог с собой поделать: страх глодал его изнутри. Надо взять себя в руки, иначе он не сможет действовать в боевой обстановке.